Перереписка с националистом

Ответ

Олег, я раньше стояла на том, на чем вы теперь стоите. Теперь поняла, что это неправда и тупик. Если мы пойдем по этому пути, мы ни к чему не придем.

А поняла я это, во-первых, читая националистические сайты. Обижать вас не хочу, но вот уж где действительно каша в головах.
А кроме того - я теперь читаю Ленина. Его слово стало для меня компасом и путеводным светом, опорой моего разума.

Хотелось бы об этом с вами говорить - о Ленине, о большевиках, о революции. Наверно, вы мне не дадите возможность писать об этом на сайте Русского сопротивления, опасаясь вредного влияния на ваших ребят. Но с вами я бы хотела говорить об этом. Надеюсь, что вы не откажетесь. Вы - человек, а значит, не должны бояться разума, должны идти до конца по пути мысли.


 

Письмо от Олега

А я не придерживаюсь националистических "лидеров" типа Дёмушкиных, Поткиных и так далее. Эти люди кроме того как рисоваться какие мы крутые на русских маршах ничего не могут и за всё время ничего не добились. Про них хорошо написано здесь http://vk.com/sputnikipogrom?w=wall-40399920_276342
и здесь http://vk.com/white_news2?w=wall-39549695_9721

А насчёт ребят я не боюсь, думаю если спросить кого-то из них на эту тему - дали бы такой же как и я ответ

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Ответ

Письмо от Олега

Квачков вызывает уважение как русский националист, жаль ярый сталинист, но всё же этот человек немало постоял за страну и достоин нашей поддержки.
В расклейке листовок в его поддержку немного противозаконного, максимум до 2 тысяч штраф за расклейку в неподобающем месте.

Письмо от Олега

Большевизм однозначно вражеская идеология, большевики-революционеры и сама революция профинансирована извне, возглавлялась откровенными русофобами и 80% возглавлялась евреями.
Пусть в Российской Империи было не всё гладко, но были люди готовые изменить к лучшему тот же Столыпин П.А. , но им не давали это сделать. Да что говорить если вонючие революционеры готовили революцию в России не менее 50 лет. Все убийцы, террористы по большей части нерусские и евреи.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Ответ

Письмо от Олега

Мое письмо

За расклейку рекламы оштрафуют, а за распространение листовок подобного содержания  -  могут обвинить в экстремизме.

Но не в том дело,  на сколько оштрафуют.  Дело в том, что мы с вами – убежденные и принципиальные враги  существующего  общественно-политического строя.  А это и есть – революционеры.  И я думаю, когда понадобится, вы  пойдете на большее, чем  риск быть оштрафованным  на две тысячи. Или  это не так?  И риск заплатить две тысячи штрафу  -  самая большая жертва, на которую  вы  готовы во имя своих убеждений? Значит, вы недостаточно преданы  этим убеждениям.  Значит  – вы революционер  осторожный, половинчатый.  И значит ли это, что вы – лучше тех, кто был  предан  своим идеям всей душой, кто отдавал за них свободу и жизнь?

Полуреволюционеры  были  и  до семнадцатого  года. Например – меньшевики.  Сначала они боролись с самодержавием,  добивались  демократизации  общества и политических свобод.  Когда же поняли, что  грядущая революция  сметет буржуазию (у которой они находились на содержании) – предали революцию, стали  ее яростными врагами.

Кстати, среди них были и евреи.  Евреи  были  во всех  общественно-политических  лагерях того времени.  В  зависимости от своего социального положения и классовых пристрастий они  по-разному относились к революции.  Некоторые  восторженно приняли революцию и активно  участвовали в ней  –  в основном  молодежь из небогатых слоев.  Другие – мещане – смотрели и ждали, что будет.  Наконец,  третьи  оказались  в лагере активных контреволюционеров:  до семнадцатого года  участвовали во всевозможных  монархических и консервативных   движениях,  выпускали  или давали средства на содержание  консервативных  газет.  Евреи  были  в кадетской партии, среди монархистов.  После семнадцатого года эмигрировали  за границу либо примкнули  к белогвардейскому движению. Все это естественно.  Внутри  евреев  существовало такое же социальное неравенство, как и среди русских. Были евреи-богачи, фабриканты и промышленники, были  врачи и служащие, были  небогатые ремесленники, были  биндюжники,  старьевщики,  золотари (чистили выгребные ямы),  нищие музыканты.  Золотарь Абрамка  выгребал  яму у богатого фабриканта  Моисея Фельдмана, а тот ему кидал за это  медный грош – и обливал презрением, как  голодранца.  Вы думаете -  Абрамки   испытывали горячую  любовь к  Фельдманам?

Кстати, еврейская молодежь, уходившая в революцию, прежде всего порывала с  ненавистным  ей  традиционным  еврейским  бытом.  Вот как об этом сказал прекрасный  советский  поэт,  Эдуард Багрицкий, еврей по крови:

ПРОИСХОЖДЕНИЕ

Я не запомнил — на каком ночлеге
Пробрал меня грядущей жизни зуд.
Качнулся мир.
Звезда споткнулась в беге
И заплескалась в голубом тазу.
Я к ней тянулся... Но, сквозь пальцы рея,
Она рванулась — краснобокий язь.
Над колыбелью ржавые евреи
Косых бород скрестили лезвия.
И все навыворот.
Все как не надо.
Стучал сазан в оконное стекло;
Конь щебетал; в ладони ястреб падал;
Плясало дерево.
И детство шло.
Его опресноками иссушали.
Его свечой пытались обмануть.
К нему в упор придвинули скрижали —
Врата, которые не распахнуть.
Еврейские павлины на обивке,
Еврейские скисающие сливки,
Костыль отца и матери чепец —
Все бормотало мне:
— Подлец! Подлец!—
И только ночью, только на подушке
Мой мир не рассекала борода;
И медленно, как медные полушки,
Из крана в кухне падала вода.
Сворачивалась. Набегала тучей.
Струистое точила лезвие...
— Ну как, скажи, поверит в мир текучий
Еврейское неверие мое?
Меня учили: крыша — это крыша.
Груб табурет. Убит подошвой пол,
Ты должен видеть, понимать и слышать,
На мир облокотиться, как на стол.
А древоточца часовая точность
Уже долбит подпорок бытие.
...Ну как, скажи, поверит в эту прочность
Еврейское неверие мое?
Любовь?
Но съеденные вшами косы;
Ключица, выпирающая косо;
Прыщи; обмазанный селедкой рот
Да шеи лошадиный поворот.
Родители?
Но, в сумраке старея,
Горбаты, узловаты и дики,
В меня кидают ржавые евреи
Обросшие щетиной кулаки.
Дверь! Настежь дверь!
Качается снаружи
Обглоданная звездами листва,
Дымится месяц посредине лужи,
Грач вопиет, не помнящий родства.
И вся любовь,
Бегущая навстречу,
И все кликушество
Моих отцов,
И все светила,
Строящие вечер,
И все деревья,
Рвущие лицо,—
Все это встало поперек дороги,
Больными бронхами свистя в груди:
— Отверженный!
Возьми свой скарб убогий,
Проклятье и презренье!
Уходи!—
Я покидаю старую кровать:
— Уйти?
Уйду!
Тем лучше!
Наплевать!

Видите, для еврейской молодежи, как и для русской,  вопрос стоял так:  с одной стороны –старый быт, затхлый и душный, с бессмысленными религиозными ограничениями на каждом шагу, мелочным скопидомством, семейным деспотизмом. С другой  – широкая дорога  товарищества, общей борьбы во имя светлой цели, воля, простор, отвага. Кто был молод и горяч сердцем – хлопал дверью и уходил.  Кто преждевременно состарился или родился старым – тот оставался на проторенной дороге.  И со временем становился врагом революции.

Мое письмо

Кто финансировал революцию. Почитайте об этом мемуарную прозу Горького. Горький активно помогал революционерам, в частности добывал для них деньги. Вот его рассказ о том, как известный богач, фабрикант Савва Морозов,  давал деньги революционерам.

«Он как-то очень быстро и легко втянулся  в дела помощи социал-демократической партии и начал давать деньги на издание "Искры".

Кто-то писал в газетах, что Савва Морозов "тратил на революцию миллионы", - разумеется, это преувеличено до размеров верблюда. Миллионов лично у Саввы не было, его годовой доход - по его словам - не достигал ста тысяч. Он давал на издание "Искры", кажется, двадцать четыре тысячи в год. Вообще же он был щедр, много давал денег политическому "Красному Кресту", на устройство побегов из ссылки, на литературу для местных организаций и в помощь разным лицам, причастным к партийной работе социал-демократов большевиков».

Вот отрывок из воспоминаний о Леониде Красине,  большевике:

«Затем он  (Леонид Красин) сообщил о намерении партии создать общерусский политический орган социал-демократии.

— На всё это нужны деньги. Так вот, мы решили просить вас: не можете ли вы использовать ваши, кажется, приятельские отношения с Саввой Морозовым? Конечно, — наивно просить у капиталиста денег на борьбу против него, но — "чем чорт не шутит, когда бог спит"! Что такое этот Савва?

Внимательно выслушав характеристику Морозова, постукивая пальцами по столу, он спросил:

— Так, значит, попробуете? И даже имеете надежду на успех? Чудесно.»

Свидание с Морозовым состоялось через три дня. Вот что пишет Горький:

«Деловая беседа фабриканта с профессиональным революционером, разжигавшим классовую вражду, была так же интересна, как и коротка. Вначале Леонид заговорил пространно и в "популярной" форме, но Морозов, взглянув на него острыми глазами, тихо произнёс:

— Это я читал, знаю-с. С этим я согласен. Ленин — человек зоркий-с.

И красноречиво посмотрел на свои скверненькие, капризные часы из никеля, они у него всегда отставали или забегали вперёд на двенадцать минут. Затем произошло приблизительно следующее:

— В какой же сумме нуждаетесь? — спросил Савва.

— Давайте больше.

Савва быстро заговорил, — о деньгах он всегда говорил быстро, не скрывая желания скорее кончить разговор.

— Личный мой доход ежегодно в среднем шестьдесят тысяч, бывает, конечно, и больше, до ста. Но треть обыкновенно идёт на разные мелочи, стипендии и прочее такое. Двадцать тысяч в год — довольно-с?

— Двадцать четыре — лучше! — сказал Красин.

— По две в месяц? Хорошо-с.

Леонид усмехнулся, взглянув на меня, и спросил: нельзя ли получить сразу за несколько месяцев?

— Именно?

— За пять, примерно?

— Подумаем.

И, широко улыбаясь, пошутил:

- Вы с Горького больше берите, а то он извозчика нанимает за двугривенный, а на чай извозчику полтинник даёт.

Я сказал, что фабрикант Морозов лакеям на чай даёт по гривеннику и потом пять лет вздыхает по ночам от жадности, вспоминая, в каком году монета была чеканена.»

Вот еще о Савве Морозове: 

«Не избегал он и личного риска. Помню, - московская полиция выследила Баумана, он был, кажется, нелегальный; шпионы ходили за ним по пятам, измученный травлей человек терял силы, уже дважды ему пришлось ночевать на улице. Наконец решено было спрятать его у Морозова.

И вот, дня через два, идя по Садовой, я вижу: в легких санках, запряженных рысаком, мчится Савва, ловко правя лошадью, а рядом с ним, закутанный в шубу, - Бауман. Вечером я сказал Морозову:

- Рискованно было возить Баумана днем, по улицам...

Он весело усмехнулся.

- А у меня даже явилось мальчишеское желание провезти его по Тверской, по Кузнецкому и угостить обедом у Тестова. Предлагал ему, а он, видимо, подумал, что я шучу, - засмеялся.

Прищурив глаза, погладив татарский череп, Савва задумчиво сказал:

- Говорят - евреи трусливы. Чепуха! Хороший малый - этот Бауман. Он у меря наверху, на биллиарде спал, а внизу - Рейнбот  (местный  градоначальник) гудит. Забавно! Две ночи напролет беседовал я с ним. Настоящий, крепко верующий человек. Я рад, что пришлось помочь такому...

Помолчав, он предложил:

- В этих случаях надо иметь в виду меня. Мне - легко!

В одном случае - я хорошо знаю это - Морозову довелось отвезти на фабрику к себе чемодан нелегальной литературы;  взявшись за это, он предупредил:

- Условие: никто из рабочих не должен знать, что это я привез! Я не охоч до дешевой популярности.

В другой раз он отвез шрифт для тайной типографии в Иваново-Вознесенск.»

А вот отрывок из воспоминаний о Бугрове, нижегородском богаче, который тоже давал деньги на революцию:

«Миллионер, крупный торговец хлебом, владелец  паровых мельниц, десятка пароходов, флотилии барж, огромных лесов, — Н. А. Бугров играл в Нижнем и губернии роль удельного князя.

Старообрядец "беспоповского согласия", он выстроил в поле, в версте расстояния от Нижнего, обширное кладбище, обнесённое высокой, кирпичной оградой, на кладбище - церковь и «скит».

Был он щедрым филантропом: выстроил в Нижнем хороший ночлежный дом, огромное, на 300 квартир, здание для вдов и сирот, прекрасно оборудовал в нём школу, устроил городской водопровод, выстроил и подарил городу здание для городской думы, делал земству подарки лесом для сельских школ и вообще не жалел денег на дела "благотворения".

Вот что говорит Бугров во время беседы с Горьким и Саввой Морозовым:

«— Не знаю, что будет, — задумчиво сказал Бугров. — Жандарм нижегородский, генерал, дурачок, тоже недавно пугал меня. Дескать — в Сормове, на Выксе и у меня на Сейме — шевелятся рабочие. Что ж, Савва Тимофеев, ты сам говоришь — что законно. Скажем правду — рабочий у нас плохо живёт, а — рабочий хороший!

— Ну, не так уж, — устало проворчал Морозов.

— Нет — так! Народ у нас — хороший. С огнём в душе. Его дёшево не купишь, пустяками не соблазнишь. У него, брат, есть эдакая девичья мечта о хорошей жизни, о правде. Ты — не усмехайся, — девичья! Я вот иной раз у себя на даче, на Сейме, беседую с ними, по вечерам, в праздники. Спросишь: "Что, ребята, трудно жить?" — "Трудновато". — "Ну, а как, по-вашему, легче-то можно?" И я тебе скажу — очень умно понимают они жизнь. Может, не своим умом, а — научены, книжки у них появились, листочки из Сормова... Вот — Горький хорошо знает эти дела. Деньги берёт у меня на листочки. Я — даю...

— Не хвастайся, — сказал Морозов.

— Нимало! — спокойно возразил старик. — Против меня это, но я — даю! Конечно — гроши. Но, ежели и ничтожные цифры в этом деле заметны, — что было бы, если б мы с тобой все капиталы пустили в дело это?»

Так вот, Олег, кто «финансировал революцию».  Отец Саввы Морозова, Тимофей Морозов - владелец фабрики, на которой произошла знаменитая морозовская стачка. Рабочие забастовали, потому что старик Морозов замучил их зверскими штрафами. Видите – отец самодур, рвач, пил из рабочих кровь, а сын сочувствовал революционерам.

Деньги на революцию давали и фабриканты, и сочувственно настроенные служащие, и представители творческой интеллигенции, певцы, артисты и художники. Понимаете – все умные люди видели, что этот строй порочен и гибелен для России.

Я бы могла назвать вам и другие имена людей, дававших деньги на помощь ссыльным революционерам, на устройство побегов, закупку типографского оборудования для подпольных типографий, и т.д. Но нет возможности в таком формате общения. Лучше вы сами почитайте историю революционного движения, и таких писателей, как Горький, Куприн,  Паустовский. Сочетаете приятное с полезным – получите художественное удовольствие  и узнаете много полезного.

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------

                                   Письмо от Олега

Я не собираюсь менять своих позиций и убеждений, в отличии от Губанова. С леваками националистам не по пути.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

НА ЭТОМ ОЛЕГ ЗАКРЫЛ  ДОСТУП НА СВОЮ СТРАНИЦУ