Белые рабы

                                   Белые рабы

                       (Требуются  работники  с  проживанием)

            Нет, их  не бьют и не травят собаками. Но они почти так же бесправны, как чернокожие невольники на плантациях, которых мы помним по фильму "Рабыня Изаура". Во всяком случае - так же зависимы. Теперь не  редкость встретить в газете объявления, что требуются на ферму работники с проживанием. Какие люди идут на такую работу, что они ищут - и что получают на самом деле? Об этом наш рассказ.

            Никита Иванович Потягайло - крепкий сорокасемилетний мужчина. Руки у него золотые. Он и электрик, и сантехник, и штукатур, умеет и косить, и копать, и ходить за животными. В любом деле у него есть и сноровка, и сметка.  Как приняться за работу, с какого конца начать, как распределить силы, чтобы все удалось на славу - на это он мастер. Работает он красиво, со вкусом, и видно, что работа ему доставляет удовольствие. Когда-то, давно, Никита Иванович закончил с красным дипломом радиотехникум...Румяный, ясноглазый, с пшеничными усами, стройный и широкоплечий, Никита Потягайло красавец хоть куда (когда он трезв и чист). Голос у него по-украински мягкий, манеры - ласковые, сговорчивые (это опять же, когда он трезвый). Так что и женским вниманием Никита Иванович не обделен.  У него четверо детей от трех жен. Двое детей на Украине, двое - в России.

                                 Ломка дров

            Да, была у Никиты и семья, и дом, и дети. И счастье было, и люди хвалили его за золотые руки и сноровку в любом деле, и он сам знал себе цену и гордился. И где все это теперь? Теперь у Никиты нет ничего. Последняя, третья жена выгнала его на улицу. Почему? Да все потому же. Трезвый Никита был не человек, а золото - стирал,  убирал, готовил.  Дочку любил  до безумия, был  за нее "сам не свой", как он выражался. Но редко так бывало. Чаще он начинал пить с получки,  и пил, пока жена с боем, с руганью и криком не вырывала у него то, что еще оставалось от зарплаты. А оставалось мало. Вдобавок пьяный Никита Иванович терял свою  мягкость и сговорчивость и становился  въедлив и мрачно-груб.

            Так Никита оказался на улице. Это его потрясло.  Еще совсем недавно он имел квартиру, свою комнату, ванну и кухню, привык  принимать душ, менять белье и есть как человек, за столом и с тарелкой. А теперь  ночевал где придется, у знакомых, в гаражах, в подъездах, ел в сухомятку и считал большой удачей, если ему каким-то случаем удавалось помыться.  Он страдал от разлуки с дочерью. Страдал - но так ничего и не сделал, чтобы ее вернуть.  Алиментов  не платил, и даже деньги, отложенные на подарок дочке ко дню рождения - не сберег и пропил. А без подарка постеснялся идти. Так отношения  с дочкой  и прервались. Уже восемь лет Никита живет, как будто у него нет дочери, а Настя живет, как будто у нее нет отца. Теперь ей  семнадцать, недавно Никита встретил ее и не узнал бы, если бы ему не сказали, что это она. Трех старших детей он не видел уже много лет и ничего не знает об их судьбе.

                                ***

   С работой у нашего героя тоже не ладилось. С должности старшего электрика он ушел еще до развода, и с тех пор переменил столько работ, что потерял им счет. Все протекало приблизительно по такому сценарию. Сначала работодатель, видя, как расторопный,  сообразительный, умелый Никита работает за троих и шутя управляется с любым делом - не мог нарадоваться и считал, что ему просто повезло с таким работником. Но все это продолжалось недолго - до получки. Взяв зарплату, Никита запивал - и пил, пока не кончались деньги. Если  был не очень пьян, то, благодаря своей сноровке и ловкости, Никита все-таки умудрялся работать. И порой он, что называется, подшофе - работал лучше, чем иной трезвый. Но работодателя, естественно, это не могло устраивать. Происходил неприятный разговор, второй, третий...Никита Иванович в подпитии делался бесшабашным, и не обращал  внимания на гнев начальства.  Относился к таким начальническим  внушениям пренебрежительно, и даже порой, закусив удила, сам начинал выговаривать хозяину его вины и недостатки, чего, как известно, не любит ни один начальник. Отношения натягивались, раздражение работодателя копилось. Никите все было трын-трава. Вместо того, чтобы остеречься, он еще пуще дразнил хозяина - грубил и норовил сделать все поперек. Он слишком рассчитывал на свою незаменимость, на то, что хозяин  не  решится расстаться с таким ценным работником. И его действительно держали до поры до времени, ценя ловкость и сноровку и прощая выпивки и вызывающую грубость. Но приходил момент, когда терпение начальника кончалось - и Никита снова оказывался без работы.  Эта история  повторялась из  раза в раз. Больше двух месяцев его нигде не держали.

            Не лучше обстояло дело и с жильем. Бомжевал Никита Иванович, ютился где придется - в гаражах, сарайках, в подъездах. В гаражах и сарайках зимой было холодно, и ни умыться, ни приготовить еду. Из подъездов гнали. А если его пускали ночевать какие-нибудь случайные собутыльники, это почти всегда кончалось плохо - пьяного Никиту избивали и грабили, и он наутро приходил в себя без денег, без телефона, с разбитой до синяков физиономией. Несколько раз ему удавалось снять квартиру - и это тоже кончалось каждый раз одинаково. Никита не платил за квартиру, потому что все деньги пропивал. Хозяева сердились, требовали денег  - а пьяный Никита бесстрашно посылал их куда подальше. В итоге через пару месяцев оказывался на улице, и шел опять в подъезд или к собутыльникам.

                         Бомж                                                                                                         

            У него уже  окончательно был  вид человека, с которым порядочные люди стараются не общаться. Он постарел.  Запах грязной одежды и немытого тела, слипшиеся и сальные волосы стали для него  привычны. Очень редко ему удавалось попасть в баню и переодеться в чистое. Тогда он опять  становился румяным и кудрявым молодцем с русыми усами, на которого приятно посмотреть.  Но это было ненадолго... Вдобавок ко всему он так и не удосужился выправить себе российское гражданство. Имел лишь украинский паспорт, да и то просроченный. Когда у него кончались деньги и он трезвел, то вспоминал об этом. Понимал, что без гражданства никуда, что надо что-то предпринимать, действовать. А напившись, все забывал. Или бесшабашно говорил себе, что  обойдется как-нибудь. Может, надеялся, что гражданство упадет с неба. А гражданство с неба не падало, российский паспорт никто на блюдечке не приносил. И жил Никита Потягайло на положении нелегального мигранта. На биржу не встать, на официальную работу не устроиться, медицинский полис не дают. Несколько раз его "кидали" - брали на работу, а через месяц-другой выгоняли, не заплатив.  И пожаловаться Никита никуда не мог. Какое пожаловаться - если его, беспаспортного,  могут  сразу схватить и сдать в миграционную службу. И когда его били и грабили, он тоже не смел никому пожаловаться...А ему уже под пятьдесят. И не за горами старость.  И когда он ослабнет, станет болеть, и не сможет работать - что тогда? Куда? К кому? Ни семьи, ни жилья. А раз нет гражданства - не будет и пенсии....Эх, Никита Иваныч, золотые руки! Что ты сделал со своей жизнью? И почему все пошло прахом?...

                          Спасение?

            И вот, значит, какой был расклад у нашего героя к сорока семи годам.

            Знакомые, видевшие Никиту в лучшие годы жизни, недоумевали - почему так  обернулось, почему погубил себя неглупый, трудолюбивый человек? И, сочувствуя ему, надоумили: ищи работу с проживанием. Можно найти такую работу , например на ферме. По крайней  мере, будешь под крышей. А куда тебе еще деваться?  Так и будешь в подъездах ночевать? Деваться Никите Потягайло действительно было некуда. Положение было, как говорится, полный швах. И он с  надеждой ухватился за эту мысль. Почему бы и нет? Крестьянскую работу он знает и любит, и косить, и доить - все, что хочешь! Он вспомнил, как жил в детстве бабушки, на  украинском хуторе. Вспомнил приволье, костьбу по росе ранним утром, радость здорового труда на вольном воздухе. Щедрое хуторское изобилие,  парное молоко и сметану по утрам, свежий творог, груши и черешни, которые не успевали собирать...И Никита Иванович с воодушевлением стал покупать газету и просматривать объявления. И действительно - требовались рабочие на ферму. Было лето, конец июня. В одном выпуске газеты он увидел целых пять таких объявлений. Никита стал звонить. В одном месте требовалась семейная пара, в другом было непременное условие - наличие санкнижки. По двум другим номерам не брали трубку. И наконец - повезло. Никита дозвонился, и все сладилось - он подходил хозяину, хозяин подходил ему. Договорились полюбовно о зарплате. Никите сказали, что в день он будет получать по четыреста рублей. Возражений против этого он не имел. Словом, в самом скором времени машина его нового хозяина, Александра Геннадьевича, увозила его в окрестности Рыбинска, на ферму, где ему предстояло работать. Пока ехали, Никита сообщил хозяину, что умеет и косить, и плотничать, и кабанчика зарезать, и роды у коровы принять - все приходилось делать. Хозяин остался очень доволен, похвалил его. Никита растрогался. Все, что говорил хозяин, нравилось ему и умиляло. Он даже, в каком-то порыве доверия и симпатии к этому человеку, который его оценил - поплакался, рассказал ему кое-что о своих злоключениях. Александр Геннадьевич, по всему видать, ему сочувствовал.  И Никита Иваныч окончательно решил, что хозяин человек хороший, и работать у него будет хорошо.

                              Новая жизнь

            Хозяйство у Александра Геннадьича было большое. Обширная территория и множество строений - жилой дом, коровник, свинарник, вольеры для собак, сараи, гаражи.  Хозяин держал поросят на откорм. Сначала поросят было сорок девять, потом довели до пятидесяти шести. Еще, кроме поросят, была одна телка, четыре собаки и пятьдесят девять кур.

И все это хрюкающее и лающее поголовье было на плечах двух работников - Никиты и его напарника, Сани.

             Саня тоже  имел проблемы с жильем. Его мать, хотя в годах, нашла мужчину, и Сане не улыбалось жить  в одной квартире с ее сожителем. Он пробовал пожить у сестры, но опять что-то не сложилось. И Саня нашел работу на ферме, чтобы иметь крышу над головой. (Скажем к слову, что большинство рабочих идут на ферму из-за жилищных проблем. А часто у  них нет ни  жилья,  ни гражданства, ни паспорта. И фермеры охотно набирают таких бедолаг, справедливо полагая,  что человека на птичьих  правах легче держать в кулаке.)

            Когда договаривались об условиях работы, Никите Иванычу было сказано, что ему предоставят помещение, и он сможет там жить. Но он не предполагал, что это помещение - котельная. Там же, в котельной, жил и напарник Саня.

            Сделано это было, по-видимому, с таким расчетом, чтобы Никита и Саня, которые делали работу скотников, дворников, кровельщиков и столяров - исполняли еще и обязанности истопников.  Они должны были круглые сутки через каждые два часа подбрасывать дрова в печь, чтобы поддерживать температуру в котле и отапливать все помещения усадьбы.  В котельной было дымно, все стены покрыты копотью. Но Никита Иваныч был человек непривередливый, привык жить во всяких условиях.  Так что поначалу он довольно легко смирился с дымной котельной. Не очень удобно было и то, что вся горячая вода уходит на запарку еды для животных - а рабочим нечем  помыться и постирать. Но, в конце концов, и это не бог весть какая беда,  и хуже живали. Можно и холодной помыться. Да, правду говоря, не было и времени особенно заниматься чистотой. Работы было - только поворачивайся...

            Подъем на работу - в семь. Успел   позавтракать - ладно, нет - тем хуже для тебя. В семь пятнадцать уже надо быть в свинарнике, выгребать навоз и кормить запаренным с вечера комбикормом. Поросят - пятьдесят шесть. Потом - кормежка собак и уборка вольеров. Собакам - геркулес с фаршем, тоже приготовленный с вечера. Собаки накормлены - надо помыть посуду, в которой кормили свиней. Все тазики - числом пятьдесят шесть, все ведра, ванную, где запаривается еда. Посуда помыта - кормят куриц, насыпают зерна, дают размоченный комбикорм с тертой морковью. ( И после в течении дня курицам надо подсыпать зерна, коровам - подбрасывать сена, поросятам - хвойные ветки (они с удовольствием едят хвою, и она полезна, в ней много витаминов )

            Кормежка скотины закончена - можно и рабочим пообедать. Вернее - перекусить. На обед дается двадцать минут - особо не разъешься. Быстренько "побросав", Никита и Саня бегут выполнять порученные на этот день Александром Геннадьевичем работы. Работы разные. Вкапывать столбы (Александр Геннадьевич задумал покрыть  всю территорию двора крышей). И рабочие копают ямы на метр-полтора глубиной. А столбов надо вкопать неимоверное количество, чтобы покрыть такую территорию. Иногда надо выполнять кровельные работы на строениях усадьбы - крыть крышу рубероидом. В другой раз - сколотить загончик для телки. Зимой надо разгребать снег.  За всеми этими работами проходит время, и наступает пора вечерней кормежки.  В пять часов запаривают комбикорм... Потом, пока еда запаривается, с шести до семи - заготовка дров на завтра. Дрова заготовлены, с семи до восьми - перебирают картошку для свиней. Александр Геннадьевич купил самую дешевую, и картошка - настоящая дрянь, сплошь гнилая. Из гнилой каши приходится выбирать редкие здоровые картофелины...Восемь часов. Еда запарилась, и все сначала - поросята, собаки, курицы, мытье посуды. Кормежка продолжается до девяти. Потом - запарка еды на утро.

             И лишь после этого - ужин. Твое личное время. Можно заняться собой, помыться, постирать одежду. Только вот беда - как уже было сказано, вся горячая вода ушла на запарку еды для животных и на мытье посуды, и мыться  и стираться Никите и Сане нечем. А иногда надо приготовить назавтра инструменты, которые потребуются, например, заточить пилу - и работники занимаются этим перед сном, в свободное время - днем для этого не выкроить ни минуты.

            Наконец, часов в одиннадцать, Саня и Никита ложатся спать. Но и во сне они не могут забыть о работе - на них возложены обязанности истопников. Каждые два часа надо вставать по будильнику и подбрасывать дрова в печь. А в семь часов - подъем на работу. Начинается новый рабочий день.

                               Первые разочарования                                                                                 

            Никита Потягайло - человек трудолюбивый, к деревенской работе привычный, и любое дело спорилось у него в руках. Выносливости  и сноровки ему не занимать. Но и он к вечеру после такой работы валился без задних ног. Не было сил ни читать, ни смотреть телевизор. И в нем накапливалась - может быть, усталость, а может быть - раздражение. Он видел, что хозяин выжимает из них все соки, и они - живые люди - превращены в какие-то сельхозмашины, и нет у них в жизни ничего, кроме работы на Александра Геннадьевича.

            Так копилось недовольство Никиты Ивановича. Хозяин ему все больше не нравился. Александр Геннадьевич отличался некоторой взбалмошностью и непоследовательностью. Бывало, что он планировал на завтра какую-нибудь работу, они готовили инструменты - а завтра ему приходило в голову  другое, и Саня и Никита должны были кое-как, на скорую руку, готовить другие инструменты. Особенно бесило Никиту, что начальник вмешивается в установившийся распорядок работ. Они твердо знали, что за чем следует, почему они делают сначала это, а потом другое, все было продумано - а хозяин вдруг начинал  суетиться, торопить, подгонять, и нарушал продуманный распорядок. Мог он и сдернуть работников, например, с недопокрытой крыши (которую сам велел сегодня покрыть целиком) - и отправить на другую работу. А потом обвинял Саню и Никиту Ивановича - что не окончили крышу.  Никита про себя решил, что Александр Геннадьевич  "не дружит с головой", и потерял к нему всякое уважение.

            Вдобавок Александр Геннадьевич оказался человеком прижимистым. Обещал платить по четыреста рублей в день - а потом стал клясться и божиться, что дела на рынке   идут плохо (у него была торговая точка на Девятое мая, где он продавал куриные яйца), и больше трехсот рублей в день он никак не может платить. Но и эти триста норовил зажать. По любому поводу штрафовал рабочих и лишал их зарплаты за день. Сегодня лишал за то, что на территории хозяйства  недостаточно чисто - хотя на такой огромной территории и не могла быть повсюду идеальная чистота. В другой день  Никита крыл крышу и не успел окончить до вечера, небольшая полоска осталась непокрыта. А Александр Геннадьевич придрался к этому и  лишил его зарплаты за весь день. Хотя Никита весь день работал,  кормил скотину, выгребал навоз и покрыл почти всю крышу.

                                  Отношения накаляются                                                                          Никита возненавидел хозяина. Работать хуже он не стал, потому что просто не умел работать спустя рукава, по-прежнему выкладывался по полной.  Но хозяину дерзил при каждом удобном случае. Почти не церемонясь, высказывал едкие намеки на взбалмошность и бестолковость Александра Геннадьевича. Надо сказать, что у Никиты была возможность доставать самогон на соседних фермах. Туда и уходили те деньги, которые он после всех штрафов получал от хозяина. Опять надо сказать, что Никита Иванович начинал работу здесь с похвальными планами - накопить денег, чтобы заняться наконец оформлением гражданства. Но он забывал об этом, как только получал деньги в руки, и вспоминал, лишь  когда они кончались.

            Самогонка придавала ему бесшабашности. Он открыто показывал Александру Геннадьевичу, что в грош не ставит его распоряжения, считает их дурацкими, и что он, Алекссандр Геннадьевич, ни черта не понимает в фермерском деле. Хозяин накалялся. Несколько раз возникали ссоры. Один раз Александр Геннадьевич увидел, что Никита стирает куртку в ванной для запарки еды - что было строго запрещено. Хозяин взбесился, разругал Никиту вдрызг, и пригрозил вышвырнуть, если такое еще раз повторится. Конечно, Никита Иванович поступил нехорошо - негигиенично стирать рабочую куртку в ванной, где запаривают еду для животных.  А с другой стороны - ведь и одежду постирать надо. Почему тогда хозяин не предоставил рабочим возможность содержать себя в чистоте? Почему не дал им стиральную машину или хотя бы нормальные тазы? Ведь они целыми днями работают в грязи, в навозе - а никаких условий помыться и постирать одежду.

            Так мало-помалу отношения между ними накалялись. Никита уже нарочно злил хозяина. А раздраженный Александр Геннадьевич искал любую причину, чтобы придраться к Никите. Интересно, что к Сане, который работал ни шатко ни валко, хозяин так не придирался. Саня вообще был другим человеком. За работу не болел, как Никита, и особо не выкладывался,  скажут - сделает, не скажут - и хорошо. Грубые замечания хозяина умел пропускать мимо ушей, никогда с ним не спорил,  и всегда сохранял на лице выражение какой-то равнодушной готовности: мне сказали - я сделал.  Поэтому Александр Геннадьевич ворчал на него за медлительность и незаинтересованность, но терпел. А при взгляде на Никиту он просто вскипал.

                              Финал

            И вот - произошел взрыв. Они заготавливали дрова газовой пилой. И в какой-то момент Александр Геннадьевич  заметил, что какой-то болтик с пилы потерялся. Пила при этом все равно работала. Но Александр Геннадьевич вышел из себя и обвинил в пропаже болтика Никиту Ивановича. Хотя этой пилой работал и Саня, и сам хозяин. Но набросился  он на Никиту, и заявил, что вычтет из его зарплаты стоимость пилы - около четырех тысяч рублей. Никита взорвался, и уже не сдерживаясь, выложил хозяину все, что он о нем думает. Дальше? Понятно что - Никиту вышвырнули. Был как раз конец месяца,  Александр Геннадьевич должен был с ними рассчитаться.  Но Никите денег не дали. Хозяин сказал, что теперь у него нет, и он отдаст когда-нибудь потом.  Пилу ему отдали, сказали - если починишь, навернешь болт, получишь свои четыре тысячи. Никита нашел болт и привернул. Отнес пилу. Саня взял у него пилу - а на территорию хозяйства не пустил: Александр Геннадьевич не велел его пускать. Хозяин, не показываясь, по телефону велел Сане проверить пилу. Пила исправно работала во всех режимах. Саня взял пилу - а четыре тысячи Никите так и не отдали, сказали - потом.

                                                                            ***

            Никита вернулся в Рыбинск. И опять он в том  же положении, в каком был до фермы -   ни жилья, ни денег, ни работы. Он снова ночует в подъездах...

            Эх, Никита! Забросила тебя судьба из твоего родного Днепропетровска в наш Рыбинск! Поманила надеждой на счастье - а вместо этого поломала, растоптала, исковеркала...А дальше что?