Безвременье гниения

Все, кто живет в России или работает с российскими партнерами, знают и заранее закладывают то, что после 15 декабря жизнь в стране начинает медленно замирать. Корпоративы, короткие рабочие дни. Новые проекты и дела стараются уже не начинать, и вообще — «обсудим после Нового года», то есть примерно после 15 января.

Сейчас политическая жизнь в России впала именно в такой сомнамбулический период, когда все важные дела и решения сразу предлагают отложить на «после выборов президента». То есть на март 2018 года, а пока как-нибудь дожить и пережить. Различные ритуальные мероприятия, вроде недавно прошедшей «прямой линии» президента, выполняют функцию корпоративов. Хочешь не хочешь, а ритуал темного холодного времени года надо соблюсти со всем положенным шампанским и немного натужным весельем коллег из бухгалтерии. Реальность выхолащивается, а в рабочих блокнотах уже не варианты решения текущих рабочих проблем, а списки продуктов на «оливье» и «мимозу» с пометкой на полях: «не забыть мандарины!»

Губернаторские выборы в нынешнем году пройдут примерно так же, как в предыдущие годы: сильные популярные кандидаты не пройдут «муниципальный фильтр», который отменять долго и хлопотно, и лучше уж после выборов. Что делать с молодежными протестами? Писать новую концепцию молодежной политики, которую будем реализовывать после выборов. «Telegram все равно прикроют, но вопрос окончательно будут решать после выборов», — говорят мне знакомые чиновники. Региональные болевые точки сейчас тоже развиваются по большей части сами по себе — главное, дотянуть до выборов, а там посмотрим, чей Исаакий, как москвичи воспримут массовый снос домов и вырубку всего живого (да-да, мне говорят, что и основной этап «реновации» пройдет после выборов президента!), как быть с растущей безработицей, как пересматривать договор с Татарстаном, как быть с протестами против чиновников и их детей и так далее. Все после марта 2018 года. Ваше будущее отложено, ваше настоящее никого не интересует.

Отдельные мои знакомые и вовсе планируют свою жизнь с учетом грядущего пропуска в ней будущих шести лет. Они заранее с этими годами прощаются, так как никаких реформ нет и не предвидится. Вырастут новые дворцы новых деток элиты, закрутят новые гайки, будут новые уголовные дела про новым протестам — главное дотянуть до 2024 года. Те, кому 30-40 лет, вполне могут себе это позволить. Ну, а пока предлагается для начала, как минимум, дотянуть в безвременье чуть более девяти месяцев, которые фактически уже вычеркнуты из будущей общественной и политической жизни.

К сожалению или к счастью, такого длинного безвременья все же не бывает. Месяц корпоративов — и тот людей подкашивает, а тут почти год. И, когда система не развивается, не движется ни вперед, ни назад, она начинает гнить.

И вот уже несутся с лаем по Совфеду потерявшие человеческий облик сенаторы, предлагающие узаконить исключительное право нашей власти на дарование разрешения пользоваться русским языком за пределами России, заблокировать русскоязычные иностранные СМИ, а с ними заодно и «Русский мир», за который в последние годы было пролито столько крови. Из Госдумы откликается Наталья Поклонская, целующая бюст Николая Второго и отгоняющая от него балерину Матильду Кшесинскую, а депутаты не находят себе лучшего применения, чем после декриминализации семейных побоев начать вводить штрафы и арест за мат в семье. Над этим всем восседает клоунский «совет блогеров». Радикальные консервативные организации устали заниматься семейными побоями, разрешения на которые они так добивались, и теперь требуют уволить детского омбудсмена Анну Кузнецову за визит в бесовскую Финляндию. «Пятая колонна, пятая колонна», — доносится чей-то усталый и невдохновенный вой с болот. Даже местные собаки Баскервилей типа НОД и прочих устали исполнять свои надоевшие роли. И даже у Дмитрия Киселева, когда он в воскресный прайм-тайм на всю страну бичует Telegram, в глазах — лишь безнадежная усталость. Огонек ушел, цирк уехал, мы в болоте. Сегодня заказ на Telegram, завтра — хоть на нанопыль. Алгоритм известен и отработан.

У оппозиции продолжается период возбуждения все новых уголовных дел после акций 26 марта и 12 июня. Только, в отличие от «болотного дела», интерес общественности теперь к ним минимален. Мемасики, YouТube, уточка — и снова ожидание, когда, наконец, обычные люди устанут окончательно от восседающих на золотых стульях чиновников, их дворцов и детей, и схватятся за кувалды.

Настоящее погружается в трясину и истончается, все идет на спад. Многие мои знакомые из политической среды говорят, что у них обостряется предчувствие чего-то очень дурного, но, пожалуй, уже пусть скорее хоть что-нибудь случится, потому что будущего нет, а теперь предлагается отказаться и от настоящего, подчиняя всю политическую жизнь загодя президентским выборам, на которых и выбора-то не будет — вне зависимости от того, станут ли формальными оппонентами основного кандидата унылые старые Жириновский, Зюганов и Миронов или унылые новые выхолощенные и пластмассовые «политики», которых попробуют раскрутить под выборы. Непластмассовое — за редчайшим исключением — на выборы не допускается, и эта система появилась не в этом и не в прошлом году, а многие годы назад.

Уйти в частное и жить собственной жизнью тоже сложно, потому что, как показала весенняя история с «реновацией», даже в собственной квартире лучше никаких планов не строить. Придут и отберут, а необходимость застройщику нюхать кокаин непременно с золотого подноса назовут «государственными нуждами». Пространство для художественного высказывания давно скукожилось. Все, что не является классическими постановками, непременно может оскорбить каких-нибудь «верующих» и непременно работает на развал режима. Борьба с радикалами тоже отложена до лучших времен — кто борется в эпоху гниения с агрессивными зомби, бредущими по городам с хрипом «Хррр… Вы оскорбиииили мои чувства»? Да никто не хочет, конечно, бежать им наперерез. Может быть, после выборов.

В принципе, гниение — это тоже состояние умов и сердец. Кто-то и вовсе предпочтет эстетику болота с темными глубинами, квакающими лягушками и водяными лилиями бурлящему водопаду. Но тут несколько проблем. Во-первых, все-таки даже гниение не бесконечно — в итоге однажды под палящим солнцем окажутся голые белые кости и пустые глазницы. Но никакого плана на этот период сейчас у власти нет. Второе — никто не может поручиться, что запаса прочности системы хватит, чтобы процесс гниения действительно продолжился до выборов. Потому что, если проблемы и болевые точки продолжат накапливаться с такой скоростью, как они копятся сейчас, то водопад сметет болото куда быстрее, чем предрекают нынешние системные аналитики. Третья проблема — сам груз накопившихся проблем и вопросов без ответов крайне велик, и едва ли очередные выборы Владимира Путина на пост Владимира Путина удовлетворят запрос на разрядку ситуации.