Мельницы реки Колокши

Мне известно три реки под непонятным для нас, нынешних жителей России, названием Колокша. Это название осталось нам от древних племен, когда-то давным-давно, до прихода славян, живших в этих местах. На Колокша имеет длину около тридцати километров, начало берет в болотах  на границе Рыбинского и Тутаевского районов, а затем течет по Рыбинскому району, где и впадает в Волгу в 18 километрах ниже г. Рыбинска.

Малая Колокша течет с ней рядом, местами параллельно Колокше «большой» и ее притоку речке Воже, имеет длину около 8 километров, и начинается недалеко от бывшей деревни Ивановка, вытекая из небольшого болотца. За полкилометра до Волги Малая Колокша течет по долине, ныне заросшей высокой травой, которую сейчас никто уже не косит. Там много прибрежных болот, а  за счет подпора волжской воды речка имеет глубину до метра и ширину два-три метра. Сток воды в ней в жаркие летние месяцы совсем незначительный и в самом устье при впадении в Волгу она превращается в двухметровый по ширине ручеек со слабым течением глубиной десять сантиметров.

 С Колокшей большой, или просто Колокшей, очень многое связано в моей жизни. Это река моего детства.  Этим сказано все. За последние полвека очень многое изменилось на берегах моей Колокши: одни деревни исчезли, другие совершенно обезлюдели, тут и там зарастают травой поля,  в устье Колокши появился громадный лыжный стадион мирового уровня с подсобными сооружениями и базой отдыха. Кроме того, в результате прошедших уже давно сильных ливней и больших половодий значительно изменилось течение реки, где-то исчезли, а где-то появились бочаги, – как и все в жизни, на реке тоже все меняется и течет.

     Всего, если судить по сохранившимся даже сейчас, спустя многие годы, насыпям и сваям, на Колокше когда-то было шесть мельниц и одна электростанция, построенная после Великой Отечественной войны. Когда и кем были построены мельницы – я не знаю. Возможно, на этот вопрос когда-нибудь ответят исследователи архивов. Я расскажу лишь о том, что видел сам, что помню, и о том, что мне рассказали старожилы.

 Начну с того, что Колокша протекает, особенно в нижнем течении, по местам моренных гряд, оставленных ледником. Она имеет каменистое дно и очень большой перепад высот, поэтому в летние засушливые периоды ее местами можно перейти по камням. Глубина воды больше метра встречается только в бочагах больших и маленьких, расположенных по всему течению реки. Из-за того, что река часто течет по камням, все время слышно журчание вводы, она как бы разговаривает – может быть, и слово Колокша, так похожее на перелив воды по камням, и связано с этим названием?

 Для устройства мельниц такая река практически идеальна, поэтому они и были построены на протяжении пяти последних километров ее течения.  Но в некоторых местах она представляет собой типичную равнинную реку шириной до десяти метров, ее течение в этих местах медленное и по ней можно плавать на лодке или на плоту.

Начну с мельницы, находившейся недалеко, в метрах в трехстах, от устья Колокши. От нее сейчас не осталось никаких следов, и несведущий человек даже не догадается об ее былом местонахождении – при  строительстве лыжного стадиона и при постройке капитального железобетонного моста через Колокшу на этом месте все земляные насыпи были практически уничтожены. Но я запомнил, где она когда-то находилась, и до сих пор помню небольшой омут, на месте мельницы. Там мы с моим отцом давным–давно ловили рыбу, помню значительные насыпи, созданные на обширном с болотцами и старицами лугу, который был заливным до постройки Рыбинской ГЭС. Помню, как этот луг еще в шестидесятых годах полностью выкашивали, — косами, вручную, и потом три громадных стога, похожие на шлемы древнерусских воинов, стояли на пустом и уже грустном лугу, недалеко несла свои воды Волга, виднелся глинистый обрыв в устье Колокши. Прочитав потом в юности блоковские строки о грустящих в степи стогах, я сразу представил себе этот луг, эти стога, эту реку, и поразился точности описания места, как будто поэт написал стихи именно об этом месте.

 Сейчас на лугу расположен лыжный стадион с трибунами, подъездными дорожками, подсобными помещениями. Рельеф местности сильно изменился: засыпаны болота на месте бывших стариц, в которых раньше по вечерам звучно квакали лягушки и кричал коростель, а на остальной площади бывшего луга выполнено капитальное выравнивание верхнего слоя земли.

 По рассказам моего отца, приезжавшего сюда на лодке в середине тридцатых годов порыбачить, эта мельница работала еще до войны. Для максимального использования энергии воды первая мельница стояла на том месте, где течение Колокши практически прекращалось, и уровень ее воды сравнивался с уровнем Волги. А выше по течению находился участок реки с большим перепадом высот, достаточным, чтобы обеспечить подачу необходимой энергии воды на мельничное колесо. Эта мельница находилась в самых неблагоприятных условиях: при ежегодных весенних разливах Волги (а вода в ней  порой поднималась на десять метров), мельница подвергалась затоплению. Так что, вполне вероятно, ее сооружения требовали ежегодного ремонта. Кроме того, в период весеннего половодья мельница не могла работать из-за отсутствия необходимого перепада высот и трудности подъезда к ней. Однако, нахождение ее рядом с Волгой, являвшейся те времена  надежным, если не единственным путем сообщения, давал ей неоспоримые преимущества, так как позволял принимать заказы из деревень другого берега Волги, где в ближайшей округе мельницы отсутствовали, при этом зимой зерно доставлялось на санях, а летом по воде, на лодках.

 И, завершая разговор о первой мельнице, следует упомянуть о дороге, шедшей вдоль берега Колокши от Демина и второй мельницы, от которой также было недалеко до Волги, к пристани. Ввиду того, что грузы тогда возили на лошадях, которым было трудно подниматься на возвышенности, дорога была проложена по местам с минимальным перепадом высот и шла, делая повороты, огибая даже небольшие подъемы, порой по самому краю берегов Колокши и Волги. Остатки этой дороги местами ещё прослеживаются на местности, но большая ее часть уже исчезла в результате оползней, строительства лыжных трас и подмыва берегов. А подмыв  берегов Волгой после постройки Рыбинской ГЭС  принял интенсивный характер, так  в районе впадения Колокши берег из пологого, каким он был в сороковые годы ХХ века, стал обрывистым, и сейчас размыв и обрушение берегов продолжается.  Одно из этих мест находится рядом с сосновым бором, там, где ныне построены дома базы отдыха Демино. Здесь песчаный обрыв за последние пятьдесят лет отступил от края воды метров на двадцать. Так, я помню, что корпуса ранее стоявшего здесь пионерлагеря были  построены достаточно далеко от Волги, но уже при их сносе до обрыва оставались считанные метры. К сожалению, при строительстве коттеджей на берегу Волги это очевидное обстоятельство не было учтено, и, как результат, песчаный обрыв подступил к одному из них, и в результате от угла дома до кромки обрыва осталось около двух метров.

Как на Круче, так и вдоль берега реки, где находится бочаг Кузьмино, в давние года были посажены сосны, сейчас им более ста лет. И представить сейчас пейзаж без них просто невозможно. Особенно хорошо быть здесь тихим летним вечером, когда клонящееся к закату солнце освещает стволы деревьев, где-то внизу журчит по камням река, теплый ветер приносит запахи трав, высоко в ветвях слышен стук невидимого с земли дятла …  Вероятно, в это же время в северной части Кручи и с юга берега реки, у Кузьмино, были также посажены два вяза. Этой породы деревьев нет в окрестных лесах, не видел я их и в других местах Рыбинского района, поэтому можно предположить, что деревья были специально посажены здесь. Я застал эти два дерева уже очень старыми, и в настоящее время они засохли и исчезли – вяз не долговечен, но вокруг их за это время выросли две рощи молодых, а сейчас уже взрослых, деревьев, и, что замечательно, вяз стал распространяться в долине Колокши, и уже не является редкостью. Я люблю эти деревья, громадные, могучие, а по весне в мае проходит цветение вяза – и тогда  кажется, будто розоватое облако спустилось в долину реки…

Известно, что дорог, по которым можно было проехать на грузовой машине, не говоря уже о легковой, здесь раньше не было, а на местах, называемых дорогами, даже в летнее время вязли гусеничные трактора. И вот, наконец, в конце шестидесятых годов  началось строительство шоссе по левому берегу Волги. Помню, мы радовались, что на автобусе можно будет в скором времени проехать из города в деревню! Дорогу строили долго, сначала она была грунтовой, и в сырую погоду автобусы по ней не ходили, а в жару в автобусах было полно пыли, но сейчас здесь прекрасное шоссе, соединяющее по левому берегу Волги Рыбинск и Тутаев, и дальше — Ярославль.

 А начали строить дорогу очень просто: экскаватор  копал канаву (будущий кювет), вынимал грунт и затем высыпал его на трассу будущей дороги. Известно, что любая местность имеет рельеф, он может быть как плоский, без уклонов и спусков, но могут быть и низины, и овраги, и возвышенности. За полем с северной стороны деревни Демино с давних времен находилась небольшая ложбина – давно заросший овраг с пологими склонами, в верхней части переходящий в простое понижение почвы, которое сразу можно и не заметить. Эта низина начиналась далеко в лесу, в районе болот, находящихся на водоразделе рек Колокши большой и Малой Колокши. Во время таяния снегов по ней стекали в виде небольшого ручейка вешние воды, а после дождей,  и то только после длительных и сильных – появлялся совсем небольшой избыток воды, остальное поглощали болота. Строители дороги то ли не заметили этого понижения, то ли посчитали его незначительным, но в результате труба для стока воды не была положена под полотном дороги. Следующей весной после таяния снегов вода, которой в этом месте стало некуда уходить, дошла до верха дороги, оказавшейся в данном случае плотиной,  и разлилась по окрестности, образовав значительных размеров водоем, при этом оказалась затопленными как часть поля, так и лес. Здесь стали кружиться чайки, от водоема в жару веяло прохладой, сюда стали пригонять на водопой деревенское стадо.   Мои друзья однажды принесли сюда байдарку и плавали на ней, как по затопленному полю, так и по затопленному лесу – впечатление было незабываемое: они плыли как в джунглях Амазонки!

 Я уже на помню, когда дорожники стали исправлять свою ошибку: в тот же год или на следующий, но исправили её,  опять  совершенно не подумав о возможных последствиях. Был прокопан канал от дороги к началу заросшего овражка, а затем полностью нарушено полотно дороги, преграждавшее путь воде. Вода, несущаяся с тридцатиметровой высоты по склону, размыла заросший овражек, да так, что он стал глубже на два метра, и на дне его выступили гигантские валуны, а камни поменьше снесло вплоть до самой Колокши.  При этом стала совершенно непроходимой тропа, ведущая в лес из деревни Демино, пострадала и дорога, по которой ездили  на дальние поля низом у реки — ее пришлось восстанавливать при помощи бульдозера. Вся эта гигантская масса воды, камней и грязи обрушилась в Колокшу в верхней части Исаковца, промыв через прибрежное болото русло для ручья, по которому теперь стала стекать из болота вода, размыв берега и изменив течение реки.

 И, как нарочно, буквально через две недели в августе начались проливные дожди,  и река разлилась так, как редко разливалась весной, продолжив начатое сбросом воды размывание берегов. В результате Исаковец, глубина которого доходила всего до метра с небольшим, превратился в бочаг глубиной более двух метров, увеличилась и его площадь. Течение реки здесь сильно подмыло правый берег Колокши, отодвинув границу воды в глубь, и образовав в нем обрыв высотой около пяти метров, и сделало каменную насыпь ниже по речению реки, а на левом берегу, наоборот, намыло небольшой песчаный пляж. Ниже по течению реки были сильно подмыты берега, в том числе продолжился подмыв Кручи, были смыты даже небольшие острова с растущими на них деревьями, находившиеся на середине реки выше Малого омута, местами течение реки значительно изменилось. Помню, как бушевала вода в тот год – такого уровня воды в Колокше я потом уже не видел.

 Много  песка и камней, а также деревьев вынесло в Волгу, и образовался небольшой островок напротив устья Колокши. Этот островок скоро размыло, но во время маловодья он все же выступает из воды.

Именно тот бурный разлив Колокши во время весеннего половодья привлек сюда с середины шестидесятых годов водных туристов, которые  теперь ежегодно проводят здесь свои соревнования. В середине семидесятых на эти соревнования съезжалось вместе с болельщиками около трехсот человек, начало трассы соревнований было на Анашенском омуте, а заканчивалась она ниже Малого омута. В связи с тем, что некоторые участки разлившейся и бушующей реки были очень трудны для прохождения, особенно с учетом особенностей водного слалома, когда надо определенным образом проходить повешенные над рекой ворота, -не все участники могли успешно финишировать. Так многие их них переворачивались, даже если плыли на резиновых лодках, а не на байдарках, особенно часто это случалось на Исаковце, где несущаяся по находящему выше  прямому участку реки вода при повороте на 90 градусов создавала в бочаге водоворот, называемый в среде «водников» словом «Улово». Там действительно всё попавшее в воду бочага совершало неоднократное движение по кругу, а потом выносилось к берегу. Можно было долго смотреть, как вода то закручивала водоворот, то потом, как бы одумавшись, слегка замедляла свое вращение, и затем образовавшаяся волна неслась к берегу, и тут же начиналось новое вращение. При соревнованиях многие байдарки, особенно выпуска завода «Салют», будучи прижатые стремительным течением бортом к камням или остаткам свай не только переворачивались, но и складывались, при этом спасательной службе приходилось вылавливать участников соревнований из ледяной воды, а от байдарок часто находили только весла.

 Сейчас народу участвует в соревнованиях значительно меньше, меньше стало и болельщиков, старт теперь  расположен на Малом омуте, финишируют же участники на месте, чуть ниже  места, где была вторая мельница. На этой трассе мало опасных мест, разве что представляет интерес участок ниже Большого омута. Кроме того, сейчас в соревнованиях стало много участников, выступающих на больших катамаранах, перевернуться которые просто не могут.

 Иногда вместо водного слалома здесь теперь проводят водное ралли. В этом случае начинаются соревнования в районе автомобильного моста через Колокшу, на четыреста метров выше бывшей электростанции. Как раньше, так и сейчас эти соревнования очень зрелищны и толпы болельщиков с берегов подбадривают участников, и, порой, помогают им выбраться на берег после «кораблекрушения». Ну, а вечером, вернее ночью, у костров долго звучат такие задушевные бардовские песни.

 В заключение отмечу, что наличие целых шести мельниц на Колокше говорит, что зерна в этих местах выращивали достаточно – иначе, зачем нужны были эти мельницы.

В мире, как известно, всё без конца меняется, и часто совсем не в лучшую сторону. Так и случилось в конце июня 2010 года, когда невиданной силы ураган прошел над несколькими районами Ярославской области, в том числе и над долиной Колокши. Леса, стоящие на ее берегах, часть которых выросла буквально на моих глазах в течение моей жизни, понесли непоправимые потери.  Местами здесь и сейчас лес представляет собой сплошные завалы из упавших деревьев, где пройти человеку невозможно. Безусловно, со временем завалы леса разберут или на строительную древесину, или на дрова. Частично лет через десять сами собой сгниют оставшиеся деревья и здесь вырастет новый лес, но это будет еще не скоро. Отмечу, что сейчас лес очищен от бурелома только в устье Колокши и вдоль лыжных трасс, там же посажены молодые деревья. Но в целом грустно, очень грустно сейчас смотреть на уничтоженный стихией лесной край, бывший когда-то для меня большим зеленым домом. И осознавать, что больше никогда в жизни не увидишь его вновь.

…Вторая мельница находилась выше по течению Колокши на таком расстоянии от первой, что перепад высот позволял  избежать на ней подпора воды. Она находилась примерно в полукилометре от деревни Демино, под «Кручей» — так называется обрыв почти 40-метровой высоты у Колокши, с растущими на нем соснами. В этом месте река делает крутой поворот, почти петлю, — так, что расстояние в самом узком месте составляет около  ста пятидесяти метров. Места в окрестностях Кручи даже сейчас очень живописны, и приезжающие отдохнуть люди раньше называли их местной Швейцарией.  Я же, прочитав в детстве рассказ Тургенева «Бежин луг», мысленно представлял, что писатель рассказывал о месте, подобном Круче, такой же громадный обрыв, такие же замечательные по красоте виды и такой же расположенный рядом большой луг. Более того, в рассказе упоминалась мельница, где происходили необъяснимые и таинственные вещи, а наша мельница как раз и находилась под Кручей. Одним словом, читая книгу, я видел как бы со стороны всё действие рассказа в знакомом  мне месте, и даже заметив на лугу костер, я представлял себе, что у него собрались герои этого замечательного рассказа.

Действительно, виды, открывающиеся с каждого из этих мест, заслуживают восхищения. Сверху, с обрыва,  видно почти до самой Волги течение Колокши, ее повороты, а дальше и сама Волга, и плывущие по ней теплоходы. Виден и другой, поросший лесом, берег Колокши с деревней Седлово, полями, дорогой.  Сейчас этот пейзаж немного изменился: на лугу проложены лыжные трассы с асфальтовым покрытием, построен стадион, но даль, прекрасная даль ничем не закрыта. Но иногда вечерами, во время соревнований в конце лета и осенью, когда на стадионе и вокруг него включают светильники, пейзаж преображается – в нем появляется что-то неестественное — как будто марсиане высадили здесь свой десант.

С Кручи виден и другой берег Волги, — деревни и поля на нем, церковь и старинная усадьба Тихвино-Никольское. Видны отсюда колокольня и церковь села Спас в четырех километрах отсюда, и южная часть деревни Демино. Правда, сейчас этот пейзаж значительно урбанизирован: на месте поля рядом с Кручей выполнена громадная автостоянка, построена электроподстанция и вышка мобильной связи, и теперь её красные огни по ночам светятся подобно глазам гигантского терминатора.

Очень жаль, что такой пейзаж, с которого можно было писать прекрасные картины, на который можно было любоваться часами, так непоправимо изменился.

* * *

Разумеется, я, родившийся уже после Великой Отечественной войны, не застал тех весенних разливов Волги, которые бывали до постройки Рыбинского гидроузла. Но однажды в моей жизни  (это было в середине 60-х годов) на Рыбинском водохранилище по весне был очень большой уровень воды. Чтобы вода не перелилась через верх плотины Рыбинской  ГЭС,  воду усиленно сбрасывали вниз. В результате уровень воды в Волге ниже плотины  поднялся примерно на пять метров, при этом вода плескалась на пешеходной дорожке Волжского парка. А в устье  Колокши она поднялась настолько, что вся примыкавшая низина, вся пойма, на которой сейчас расположено пространство перед трибунами лыжного стадиона, была полностью залита водой. Зрелище, открывавшееся тогда с Кручи, было просто потрясающим! После этого разлива берега Колокши в низовье были сильно размыты. Так, на левом берегу обрыв в месте поворота реки к первой мельнице обрушился на два метра, начиная с середины левобережного луга до одиноко стоящей на обрыве сосны, то есть на расстоянии примерно двести метров. Вполне возможно, что с того времени и начался интенсивный процесс подмыва берега у Кручи, который до этого был покрыт до самой воды зарослями ольхи и ивы, и имел относительно пологий склон (за исключением верхней части обрыва). Сейчас русло Колокши под Кручей сместилось к западу примерно на десять метров от того первоначального положения. Обрыв появился и чуть ниже верхней ее точки. Самое страшное то, что подмыв и обрушение берега продолжается, и стоит случиться сильному наводнению, усиленному дождями, или повторению того весеннего половодья, как вся Круча может рухнуть. Что будет с окрестностями? Поле, расположенное южнее деревни Демино, может исчезнуть, превратившись в речной склон, покрытый оврагами. Говорить, что будет в этом случае с ниже по реке расположенными объектами, я просто не берусь.

* * *

Я застал вторую мельницу работающей, живой. Мы в те времена ходили на пароход, на пристань Пирогово «через мельницу» — это название до недавнего времени, до постройки лыжного стадиона, использовалось местными жителями, и даже сейчас иногда оно проскользнет в их разговоре. Поэтому  я помню и дорожку к мельнице, и переезд через реку, который находился  тогда рядом с мельницей, и небольшой мельничный омут и стоявшие в нем сваи. Помню маленький мостик через Колокшу, помню заросли сирени и тополя, когда-то посаженные рядом с мельницей, может быть рядом с домом, где раньше  жил мельник. Еще, по рассказам старожилов, рядом с мельницей раньше располагалась пекарня, но ее я не застал.  Говорят, что у мельницы раньше был сделан специальный мостик, позволявший подводам заезжать на уровень второго этажа для разгрузки, но при мне его уже не было. Помню, как у мельницы с подвод разгружали мешки с зерном, или наоборот шла погрузка мешков с мукой, и мужики с лицами, испачканными мукой, а оттого казавшимися мне смешными, здоровались с нами. Иногда мы заходили внутрь мельницы укрыться от дождя, но,  чтобы не испачкаться в муке стояли у порога, а так обычно проходили мимо. Помню, как крутилось, постукивая, мельничное колесо, шуршали жернова. Мучная пыль висела в воздухе. Перед закрытием мельницы в 1955 году я ходил туда с мамой и тетей, — тогда родители собрались покрыть купленный дом дранкой, вот и пошли договориться с мельником об этом заказе. Это посещение особенно запомнилось мне. Тогда мельница не работала. Помню гладкий пол первого этажа, помню лестницу на второй этаж, куда я так и не решился войти (может быть, моя мать не захотела, чтобы я испачкался в муке, тонкий слой которой лежал на балках, перилах, ступенях и висящей под крышей паутине). Помню, как мельник что-то рассказывал нам об устройстве мельницы, показывал, как передается вращение от мельничного колеса на жернова, показывал приспособление для изготовления дранки… Как это было давно, и хорошо, что моя память еще сохранила этот эпизод  моей жизни!

Мельник в свободное время драл дранку – так назывались тонкие определенного размера дощечки толщиной около 5 мм, срезаемые с чурбанов специальным ножом, на приспособлении, устанавливаемом вместо жерновов. При практическом отсутствии других материалов – железная или шиферная крыша в те времена была большой редкостью – этот материал постепенно вытеснил из обихода солому, но я помню, что сараи и конюшни в деревнях еще крыли дранкой.

А когда мельницу закрыли, она стояла еще довольно долго — до начала шестидесятых годов, когда ее разобрали на дрова. Еще лет двадцать назад на ее месте валялись ставшими ненужными громадные жернова, другие детали мельничного механизма сгнили раньше.

Сейчас  рядом с этим местом построено главное здание лыжного стадиона, стоят вагончики для переодевания спортсменов, и только остатки свай напоминают о старой мельнице.

Поскольку я застал эти мельницу работавшей, то могу рассказать об уникальном способе подачи воды на мельничное колесо. При весенних половодьях, а также после проливных летних дождей вода в Колокше резко, порой в течение часа, поднималась на полтора метра, и небольшая  речка превращалась в шумящий водяной поток. Поэтому любая мельничная плотина, построенная рядом с мельницей на этом участке реки с  большим перепадом высот, была бы просто снесена водой. Для исключения этого случая необходимо было вносить в конструкцию плотины устройство для перепуска воды, а именно — ставить специальные щиты, поднимаемые при большом количестве текущей в реке воды. Конструкция при этом значительно усложнялась, требовала ухода и, самое главное, требовала оперативных действий при повышении уровня воды, так как в случае промедления возникала вероятность смыва плотины, что, кстати, и произошло в конце 50-х годов на плотине, стоявшей выше по течению электростанции. Но об этом случае я расскажу позднее. А здесь с целью исключения ежегодного размыва плотины был применен метод  деривации, то есть  плотина была расположена значительно выше по течению реки, и вода оттуда подавалась к мельнице, пройдя сначала по специально выкопанному 200-метровому каналу, проложенному по прибрежной низине. Начало канала находилось в верхней части омута (канал чуть ниже омута сохранился до сих пор, но его верховье сейчас замыло песком), а дальше низина вдоль берега Колокши оканчивалась, и начинался обрыв «Кручи». В этом месте вдоль всего тогда еще относительно пологого берега на расстоянии примерно двухсот метров, до самой мельницы параллельно реке был поставлен  на стойках желоб метровой ширины, выполненный из досок. Туда вода поступала из канала, а из него — на мельничное колесо с постоянным напором, вне зависимости от того, сколько воды в реке, много или мало.

Я прекрасно помню  мельничный омут (его в деревне называли «Большим»), находившийся совсем недалеко от деревни Демино, -  в нем деревенская детвора очень любила купаться, там почти каждый год был плот, принесенный откуда-то с верховьев. Помню, как мы любили прыгать в воду с плота, или, возомнив себя путешественниками, плыли на нем вверх по течению реки, пока не становилось совсем мелко. Омут был достаточно глубокий, глубиной до двух метров, в нем водилась рыба, а иногда сюда во время летних разливов заходили с Волги щуки и лещи.  Там, где было не очень глубоко, а именно в начале и конце омута, росли кувшинки — кубышки, и мы, плавая на плоту, часто срывали их цветы. Полню хорошо утоптанную тропинку к омуту, по которой так приятно было идти в летний зной босыми ногами, ощущая прохладу земли. Чтобы подойти к омуту, надо было перейти начало канала по теплой, медленно текущей воде. Помню цветущие желтые ирисы по краям канала, плотину, сложенную из бревен и камней, проложенную для уменьшения утечки воды еловыми ветвями. Во время весеннего разлива и при летних паводках весь избыток воды просто  перетекал сверху плотины, не нарушая ее целостности. Эта плотина служила еще лет двадцать после закрытия мельницы, но, в конце концов, была постепенно размыта водой. Сейчас на этом месте во времена половодий образуется приличных размеров порог.  А сам омут обмелел, тропка к нему совсем заросла и только бобры, появившиеся на реке в последние годы, живут сейчас там, кстати, построив плотину на месте бывшей мельничной.

* * *

Третья мельница находилась рядом с деревней Демино, примерно в двухстах метрах вверх по течению от мельничного омута второй мельницы. При этом подпор воды от ниже стоявшей плотины снова был исключен. Остатки земляных сооружений еще достаточно хорошо сохранились и прослеживаются на местности, сохранились также сваи и быки, служившие защитой от льдин. Но с каждым годом в результате разлива реки все это постепенно утрачивается.

Сейчас в деревне не осталось людей, помнящих третью мельницу, но некоторые мои знакомые еще помнят мост, находившийся чуть ниже мельничной  плотины. Сейчас от него остались только насыпи.

Неизвестно, каким способом подавалась вода к мельнице, — возможно, что мельница располагалась рядом с плотиной, но никаких следов от нее уже нет. Мельничный омут располагался вверх по течению реки, но если судить по высоте сохранившихся насыпей, был не очень большим. Выше по течению находится место с очень большим перепадом высот, так что перепад воды, подаваемой на мельничное колесо, был около трех метров. Этого было вполне достаточно для работы мельницы. После исчезновения мельницы вода вымыла ниже мельничной плотины  омут, называемый в деревне «Малым». Глубина этого омута, или вернее бочага, была примерно 1,6– 1,8 метра. Вода перед ним текла по довольно открытому месту и поэтому прогревалась на солнце. Там, на этом омуте, мы и начинали купальный сезон.  Здесь я научился плавать, сначала зайдя по грудь в воду, и  плывя к берегу, а потом, впрочем, как и многие из ребятни, стал переплывать омут по глубине от одиноко стоящего посреди бочага камня до небольшого песчаного пляжа. Вода в этом водоеме была не стоячая, а проточная в большей степени, чем на Большом омуте, дно было каменистым, так что, несмотря на небольшой размер бочага, была всегда более чистой. Однако из-за достаточно быстрого течения, которое было очень сильным во время паводков, здесь никогда не росли кувшинки. Но на крохотных (около двух квадратных метров) островках по весне цвели и цветут сейчас купавки и калужницы, а потом зацветает сиреневым цветом плакун — трава, белеют цветы таволги.

На этот омут раньше ходило полдеревни, вылезали из воды одни – лезли другие. Тогда в детстве, после купания, мы грелись на больших валунах, находящихся как рядом с омутом на берегу, так и ниже посреди реки. Было приятно после достаточно продолжительного купания лечь на теплый, нагретый летним солнцем камень и, закрыв глаза, позагорать на солнце! Особенно всем нравилось забираться на громадный розовый валун, лежащий в реке как раз напротив места, где когда-то был мост. Этот дивный камень сохранился до сих пор, и впечатляет своим необычным для валунов цветом и размером около двух метров в диаметре. К сожалению, сейчас этот бочаг совсем замыло камнями и песком – глубина там всего около полуметра, и то и меньше.

Мост, находившийся чуть ниже мельницы, по словам старожилов, был очень добротный: настил был выполнен из тесаных бревен, были крепкие перила, на мосту могли разъехаться две телеги, высота настила моста над уровнем реки была около четырех метров.  Потом этот мост смыло водой, и был вновь построен на этом же месте новый мост, но уже поскромнее — по нему могла проехать уже только одна телега, а потом  и его смыла во время половодья река.  После этого немного выше остатков мельничной плотины была устроена на бывших быках лава для перехода через реку, но при частых в те времена летних грозах ее постоянно сносило, вот и приходилось нам ходить на пристань дальним путем — «через мельницу». Потом на месте ранее стоявших мостов был построен пешеходный мост, но и он долго не простоял, и его приходилось восстанавливать каждый год. Затем, уже ближе к середине 60-х был построен более капитальный мост на деревянных сваях. Он простоял до начала 80-х годов, а потом тоже пришел в негодность, и нам вновь приходилось ходить по вновь построенной лаве или, как и раньше во время разлива реки, идти «через мельницу», где в то время уже поставили железный мост. И только в конце 80-х годов на этом месте появился металлический перекидной мост, стоящий на бетонных блоках – он служит до сих пор.

Что касается переезда через реку, то чуть выше лавы на бывшем дне мельничного омута  расчистили от валунов дно реки, и получился брод, через которой и шло теперь сообщение между берегами. Правда, при разливе реки этот путь становился недоступен для любого транспорта. Кроме того, подъем в гору был не только крут, но и труден при сырой погоде по причине тяжелой глинистой почвы.

Дорога, идущая от пристани по берегу Колокши, доходила до моста и мельницы, и позволяла осуществлять как подвоз, так и вывоз зерна и муки. Кроме того, через мост можно было возить зерно из деревни Демино и других деревень правого берега Колокши.

Таким образом, третья мельница находилась в более выгодном положении, чем две первые – деревня была рядом, а пути подвоза и отвоза были совсем недалеки.

В начале пятидесятых годов на месте моста и мельницы планировали построить небольшую электростанцию. Был поставлен сруб больших размеров, позволявший создать на Колокше достаточных размеров плотину. На левом берегу устроили обводной канал, остатки которого еще прослеживаются на местности, но уже сильно замыты землей. И еще недавно, лет двадцать назад, через этот канал был построен небольшой мостик, но сейчас от него осталась только небольшая впадина.

Неизвестно отчего, но дело по строительству электростанции почему-то не пошло дальше. И весь этот гигантский сруб пошел в начале 60-х на дрова. Я хорошо помню, какую площадь он занимал — мы называли его «срубы». Там мы в детстве любили играть, пролезая низом или спускаясь в двухметровой высоты колодцы размером три  на три метра, из которых не всегда возможно было вылезти без посторонней помощи. Это была для нас какая-то неизведанная территория, где мы  могли путешествовать и преодолевать препятствия, которые сами себе и создавали…

… Четвертая мельница была совсем недалеко от третьей – метрах в трехстах вверх по течению. Сегодня здесь сохранились только остатки мельничной плотины, и, пожалуй, несколько свай. Это место называлось Кузьмино. Бочаг, образовавшийся ниже мельничной плотины после ее смыва, долгое время был большим и глубоким, потом на правой стороне реки нанесло песка, и образовался небольшой полуостров, постепенно заросший ивняком, сверху и снизу которого еще находились глубокие заводи. Здесь было очень много кувшинок, а в самом бочаге, особенно на его мелководьях, кроме кувшинок всегда росли элодея, стрелолист, земноводная гречиха, вахта и другие водные растения. Их на этом бочаге больше, чем в других местах реки, вероятно, из-за того, что бочаг имеет небольшую глубину, и во время половодий здесь нет сильного течения. Здесь в заводях по весне любили метать икру жирные лягушки, особенно их было много в южной заводи. Потом вышестоящую по течению, более глубокую, до двух метров глубиной, заводь от течения реки отделила  полоса песка, потом на ней тоже появились заросли ивы… Сейчас здесь осталась только яма с водой, совершенно скрытая от людских глаз зарослями кустов.

На этом бочаге в прибрежных водах у склоненных к воде ветвей ив, растущих на полуострове, раньше водились  щуки, может быть, они там водятся и сейчас.  Вообще этот бочаг, несмотря на то, что находится совсем недалеко от деревни Демино, во все времена был труднодоступен. Даже вездесущие туристы, в середине семидесятых приезжавшие на выходные дни с палатками в окрестности Демина, редко останавливались на этом бочаге, хотя там можно было и купаться, и была довольно просторная поляна. А сейчас тропинка с правого берега к мельничной плотине, давно заросла и полностью исчезла. А по другому берегу реки, несмотря на проложенную трассу лыжни, подойти летом очень сложно из-за того, что на пути есть очень топкое болото с родниками, незамерзающими даже зимой.  Сейчас совершенно непонятно, каким образом был сделан подъезд к этой мельнице. Если предположить, что дорога от деревни Демино к мельнице шла по правому берегу реки, и затем, дойдя до воды, шла вдоль берега, то в этом случае под обрывом для нее было совсем мало места. Если она  шла дальше через Колокшу, где еще лет двадцать назад был брод, по которому гоняли коров на дальние заречные выгоны, то этот путь при весенних и летних разливах был недоступен.

 Продолжавшийся и далее вверх по течению реки перепад высот оставался большим и здесь, и обеспечивал мельнице достаточный напор воды. Этот перепад продолжался до крутого, почти на девяносто градусов поворота реки, где находился бочаг со спокойной тихой водой и ровным песчаным дном под названием «Исаковец». Можно предположить, что услугами этой мельницы пользовались жители деревень левого берега Колокши: была дорога, которая вела не только к деревне Седлово, но и к деревне Ераково, находящейся в трех. Сейчас на месте этих дорог находятся лыжные трассы, и среди леса проложены новые, а лес расчищен от подлеска, просматривается насквозь и напоминает хороший парк.

Сейчас на бочаге Кузьмино поселились бобры, построившие плотину в нижней части бочага и тем самым существенно подняв его уровень. Живут они и на Исаковце, и выше по течению, и – буквально в двух шагах от цивилизации – под Кручей, рядом с лыжной базой.

* * *

Далее вверх по течению идет довольно длинный, около километра, участок Колокши с большим перепадом высот… Что касается современного состояния этого участка реки, то его можно условно разделить на две части. Первая, до поворота вверх  по течению, более или менее доступна, особенно в маловодье, когда можно идти вдоль течения реки по отмелям и переходить реку по камням или вброд. Во время половодья и дождей нужно идти по правому берегу, где еще лет двадцать назад была тропа, но сейчас там местами  идут сплошные заросли ольхи и ивы, которые приходится обходить, немного отдаляясь от реки.  Но прибрежное болото постепенно заросло, из него пробились ручьи, и сейчас уже нет мест, где невозможно пройти по прибрежной низине. Места здесь очень живописные. Так, если идешь низом вдоль реки, то возникает ощущение, будто ты идешь по долине горной реки. Если же левым берегом по лыжной трассе подняться вверх, то с обрыва открывается замечательный вид на дальние леса, реку и ее верхнее течение, которое видно вплоть до  омута пятой мельницы.

 Дальше, за поворотом и по левому берегу начинается низина, заросшая ивой,  черной смородиной, ольхой, – место очень глухое. И хотя в ста метрах проходит лыжная трасса с очень интересным живописным спуском, пройти по этому участку берега можно, но с великим трудом. А по правому берегу проходимость прибрежных мест становиться чуть лучше, но все равно идти затруднительно. Совсем скоро здесь всё побережье зарастет кустарником.

Река в этом месте имеет очень большой перепад высот, может быть самый большой на реке, в русле много валунов, есть несколько небольших островков.

* * *

Пятая мельница находилась на расстоянии более километра вверх по течению от деревни Демино. От этой мельницы сохранились земляные насыпи и мельничный омут, еще и сейчас очень глубокий, но уже частично замытый песком. Рядом с ним чуть ниже по течению находится бочаг, образовавшийся в результате смыва водой плотины. Мельничный омут назывался  Анашенским.  Этот бочаг, вернее два бочага, переходящие друг в друга, долгое время являлись самыми глубокими и большими по площади на Колокше. Вполне вероятно, и сейчас остаются такими. Эту мельницу никто из сегодняшних местных жителей не застал. Могу только предположить, что она работала до войны. Мое предположение основывается на следующих фактах.

Бочаг, образовавшийся ниже мельничной плотины, после ее смыва начал замываться песком с середины пятидесятых годов: сначала по правому берегу река намыла песчаную косу, отделив от берега небольшую заводь, в которой вода всегда была теплой. На этой косе мы, тогда еще дети, любили играть на чистом песке и загорать на солнце. Сейчас это место заросло ивняком и при ежегодных разливах все больше возвышается над уровнем воды за счет приносимого рекой ила и песка.

 Отмечу, что раньше, даже в самые жаркие дни, вода в Анашенском прогревалась на глубину только в полметра, а ниже была очень холодной, из-за бивших со дна родников, поэтому плавать в этом бочаге, несмотря на его значительную площадь, было не очень приятно, а порой и просто страшновато. По крайней мере, мы в те годы там с плота никогда не ныряли и не плавали с маской и трубкой на середине бочага.

Тогда же в тихие дни конца лета, когда вода приобретала зеленоватый цвет и становилась наиболее прозрачной, по рассказам старших, было видно лежавшее далеко на дне мельничное колесо. Позднее, в середине шестидесятых годов, плавая на плоту по этому бочагу, я уже ничего там не видел. Кстати, тогда, мы с ребятами попытались замерить глубину бочага, опуская с плота пятиметровую жердь,  до дна мы не достали, а взять для этой цели длинную веревку с грузом мы, увы, не догадались! Опять-таки из рассказов старших нам было известно, что на дно бочага, находившееся ниже мельничной плотины, был уложен бревенчатый настил, предотвращавший размыв речного дна под  мельничным колесом. Говорили также, что глубина бочага достигала тогда 10 метров, во что, однако, с трудом вериться.

Однако выскажу несколько фантастическое предположение о глубине омута. Наверное, все видели ключи, бьющие из-под земли – вода в них как бы бурлит, выходя на поверхность, а еще интереснее и, я бы сказал, загадочней, подводные ключи – вода в них постоянно поднимает частицы песка и кажется живой. Попробовать замерить глубину, с которой она поднимается, опуская в жерло ключа, к примеру, палку, — можно, и в этом случае всегда поражаешься, увидев, что метровая палка вся уходит под землю!  Как я уже говорил, вода в бочаге была очень холодная, поэтому вполне возможно, что на дне находилось насколько ключей. Так что мы, замеряя глубину бочага, в этом случае на самом деле мерили глубину бьющих со дна родников.

 В середине семидесятых годов «славные» строители газопровода «Сияние Севера», проходящего примерно в пяти километрах от этих мест, имея цель полакомиться рыбкой, глушили ее здесь взрывчаткой. Не знаю, сколько они получили от этого дела рыбы, но возможно с той поры и начало замывать дно этого бочага. Сейчас он сильно замыт песком, наибольшая глубина составляет два с половиной метра. Родники, бившие со дна, исчезли и поэтому вода уже не такая холодная, как было раньше.

 На Анашене на не очень глубоких местах всегда росли кувшинки и, плавая на плоту, можно было видеть в прозрачной воде их длинные подводные стебли, похожие на неведомых  подводных змей. Что касается рыбы, то раньше в этом бочаге водились щуки, и их часто ловили на жерлицу. Кроме того, здесь всегда водилась, и водится сейчас стая голавлей, любящих вечерами подниматься к поверхности воды и медленно плавать, ловя попавших в воду насекомых. Увы, поймать на удочку эту рыбу очень трудно!

* * *

 Выше омута пятой мельницы ныне тянется примерно на двести метров мелководный участок реки с достаточным, но не очень большим перепадом высот – бывшее  дно мельничного омута. Это место труднодоступно, и я сам прошел его от Анашена до следующего поворота довольно  недавно. Здесь с левого берега вплотную подступает лесистый труднопроходимый склон, а с правого — редко посещаемый людьми участок леса. В этом месте нет ни грибов, ни ягод, везде растет крапива, а вдоль берега реки много промоин, заросших высокой травой. Идти на этом участке трудно, и приходится отходить от берега и идти или по склону левого берега, или, если есть возможность перейти реку, — через лес правого. Выше этого мелководного участка реки находятся несколько островков, поросших высокой травой, в зарослях которой можно не заметить промоину и поэтому здесь надо быть очень осторожным.

 Следует сказать, что в этом месте на левом берегу течет интересный ручей с красноватыми отложениями по руслу, вода его по вкусу чем-то напоминает нарзан, но как такового истока этого ключа нет – ручей собирается из нескольких подземных родничков. Мои попытки докопаться до истока ни к чему не привели – необходимо выполнить большой объем работ, а также установить сруб, на что у меня не хватает времени.

 Напротив этого родника, на другом берегу, в прибрежной низине также имеется родник. Сюда иногда на водопой ходит всякое зверье, но я видел только их следы. Это место на реке с конца шестидесятых годов зовут «Соленые воды» или «Соленый».

 Здесь впервые на реке лет десять назад поселились бобры, построившие небольшую плотину, они очень сильно «похозяйничали» на берегах реки, повалив много осин, которые с тех пор лежат по берегам. Но лет пять назад бобры исчезли, и с этого времени их видели на бочагах, расположенных ниже  и выше по течению, где они и обосновались, построив несколько плотин и значительно подняв уровень реки.

 Рядом с рекой в этом месте находится очень красивая, но, к сожалению, сейчас зарастающая лесом и кустами поляна длиной около двухсот метров. Еще совсем недавно она просматривалась насквозь, но сейчас в верхней ее части уже вырос хороший сосновый лес, а ниже от нее осталось несколько небольших полянок, и те скоро зарастут ольхой. Мне рассказывали, что во время Великой Отечественной войны здесь был госпиталь для выздоравливавших солдат, были огороды, где выращивали овощи, было поле.  Я застал уже только место, где были видны остатки фундамента – на нем тогда росла земляника, и было можно найти крупные ягоды. А на поле, я помню, сеяли рожь, которую колхозницы жали серпами. Потом это место использовали как выгон, а, в конце – концов, бросили.

* * *

Далее вверх по течению река преображается – она становится спокойной, широкой (если так можно сказать о небольшой реке),  дно в таких местах илисто-песчаное и глубина реки около полутора метров. Здесь в воде местами много кувшинок и, кроме того, вдоль берега в большом количестве растет водяной хвощ, напоминающий в миниатюре те давно прошедшие времена, когда по Земле бродили ящеры. Такое течение реки тянется примерно на два километра по длине реки, но оно в нескольких местах нарушается перекатами, где много мелких островков и прибрежных промоин.

 Небольшой перепад высот в этом месте реки не позволял построить здесь одну или несколько мельниц – для этого пришлось бы строить достаточно протяженные плотины   и создавать большие по площади и объему речные водохранилища. Это привело бы к постоянному подмыву берегов, и, как следствие, к угрозе разрушения плотин при весенних разливах и летних паводках.  Кроме этого, расстояние до деревень правого берега Колокши от этих мест уже достаточно значительное, а путь к деревне Ераково затруднен из-за высокого и крутого левого берега Колокши.

 Прибрежные места здесь порой непроходимы, редко посещаются человеком и поэтому здесь можно встретить различных птиц. Однажды мы видели даже орлана — белохвоста, охотившегося на уток. Не редки здесь цапли, а осенью и весной здесь отдыхают на перелете гуси и утки.

 Река в этом месте делает несколько крутых поворотов. Берега здесь очень живописны, много полян, на крутых склонах — хвойный лес. Мне это место чем-то напоминает курорт Бакуриани – здесь такие же чисто еловые леса, поднимающиеся по склонам вверх.  Зимой это одно из самых красивых мест на лыжной трассе, которая то поднимается на гору, то спускается вниз.

На левом берегу, примерно на середине этого участка реки, в месте, где через реку существует переход, а рядом находится бобровая плотина, также течет ручей с красноватыми отложениями на дне – и также, подходя к нему, чувствуешь запах «нарзана».  К сожалению поляны и  лес вокруг в значительной мере загрязнены человеком: валяются консервные банки, пластиковые бутылки и прочие чуждые природе предметы.

 Но выше перехода через реку опять начинается место, где человек бывает редко. Я назвал этот участок реки «краем непуганых птиц» - каждый раз, проходя по берегу или проплывая по реке, я встречаю множество сидящих на воде и взлетающих буквально из под ног уток. Обрыв правого берега в этом месте труднопроходим. Раньше, в конце пятидесятых, здесь в норах даже жили барсуки.

* * *

 Наконец, примерно в полукилометре от впадения в Колокшу ее главного притока речки Вожи, (довольно длинной — около 15 километров — и многоводной во время весеннего половодья),  находится место, где после Великой Отечественной войны была построена гидроэлектростанция. В далеком детстве мы с родителями ходили туда, но, к сожалению, вид электростанции не произвел на меня должного впечатления. Я помню только плотину, на которой находился в небольшом сарае электрогенератор, помню систему для подъема щитов для сброса воды, а еще довольно обширный омут — электростанция была построена по классическому типу, принятому в то время.  Для постройки плотины брали грунт на берегах реки –  на обоих берегах там сейчас еще сохранилось множество ям. Эта электростанция давала ток на сельхозобъекты деревни Новый Поселок, находящейся рядом. Эта маленькая ГЭС, возможно, могла бы служить долгое время, но предположительно летом 1959 года случилась сильная гроза, и уровень воды в Колокше сильно поднялся. Надо было открывать щиты для сброса воды, но этого не сделали. Плотину смыло водой. В результате этого происшествия на ее месте образовался приличных размеров глубокий бочаг. А выше по течению река приобрела, вероятно, свой первоначальный вид – спокойное течение, берега заросшие  хвощем, кувшинками…

 После этого случая электростанцию так и не восстановили. Возможно, что к тому времени началась электрификация  села, и поэтому содержать небольшую ГЭС стало просто невыгодно. Я застал её в уже разрушенном состоянии и конечно сожалел, что вода уничтожила такое оригинальное сооружение. Сама плотина напоминала мне те «срубы», которые стояли у нашей деревни – такие же колодцы из бревен, но заполненные землей, земляные насыпи. Вода пронесла вниз по течению бревна размытой плотины, щиты, доски – все это потом валялось на берегах еще несколько лет, пока не сгнило, кое-что, нужное в хозяйстве унесли домой местные жители.

Сейчас все меньше остается следов от стоявшей здесь полвека назад электростанции: стали меньше насыпи, и только еще сохранившиеся остатки плотины и раздвоенное русло Колокши ниже этого места, появившееся после наводнения, еще напоминает нам о буйстве стихии.

Отмечу, что хвойный лес на левой стороне реки в этом месте очень красив – сплошные ели, в него ведет от реки  извилистая тропинка, выводящая на шоссе, а затем идущая в деревню Новый Поселок. В лесу также находится лыжная трасса и поэтому этот лес здесь так же основательно расчищен.

* * *

И совсем недалеко от моста через Колокшу, чуть ниже крутого на девяносто градусов поворота реки под названием Кривуль на левом берегу сохранилась невысокая, но довольно протяженная насыпь, позволяющая предполагать, что здесь также была мельница. На это указывает и еще одно очевидное обстоятельство, присущее всем местам, где были мельницы – это довольно обширный и глубокий бочаг. По рассказам старожилов, мельница действительно существовала. Близкое расположение этой мельницы к деревням Федоровское, Новый Поселок и не существующей сейчас деревне Кармановское, не говоря о других деревнях и хуторах, расположенных в радиусе двух — трех километров, и относительно простые пути к ним позволяют предполагать, что эта мельница всегда была обеспечена работой.

К сожалению, эти живописные места находятся совсем недалеко от шоссе, и потому здесь часто бывают люди — засоряют берега и реки. На косогорах — в самых красивых местах — разводят костры, оставляют пластиковые бутылки и пакеты, в реке у моста моют автомашины… Я сейчас с грустью вспоминаю, как в возрасте 16-17 лет впервые ходил по этим местам. Тогда вдоль кромки леса можно было набрать корзинку белых грибов, а в речной долине, использовавшейся как выгон для скота, росли луговые невысокие травы. Мельничный бочаг в этом месте был тогда для меня настоящим открытием – глубокий, с чистым песчаным дном и хорошим пляжем. Как я жалел тогда, что он расположен далеко от нашей деревни! Увы, проходя недавно по этим местам, я с трудом пробирался через заросли бурьяна к так  полюбившемуся мне месту на реке, и в результате увидел плавающие на поверхности воды пластиковые бутылки и разный мусор.  Невольно вспомнился рассказ Тура Хейердала о путешествии на Кон-Тики: тогда после увиденного в Тихом океане плавающего мусора ему и его спутникам  стало неприятно чистить зубы водой из-за борта.

 Еще одним бедствием является деятельность людей,  связанных со строительством и обслуживанием газопровода, пересекающего речку Вожу примерно в двух километрах выше от ее впадения в Колокшу. Часто в результате проводимых работ в реку попадают как топливо, так и масла, и только сильные половодья и редкие сейчас летние паводки очищают русло реки от загрязнения.

Владимир МАКАРОВ

http://rybinskayasreda.ru/melnitsyi-reki-kolokshi#!prettyPhoto