Избили женщину

Как бы много не говорили мы о пра­вовом государстве, ни на шаг к нему так и не продвинулись. Простой человек в нашей стране по-прежнему бесправен. Он по-прежнему не может защитить ни свою честь, ни свою безопасность, ни свое право на справедливый суд. Потому что и власть, и закон, и суд - против него, потому что чиновники всех мастей, вся привилегированная каста в сговоре меж­ду собой, и на самом деле власть ничего не делает и не собирается делать, чтобы изменить это положение.

Беспокойная ночь

Вот история о простом человеке - жен­щине, избитой своим начальником. Эта женщина пытается доказать его вину и че­рез суд добиться справедливого наказания. Но нет уверенности, что ей это удастся. Причина - и участковый, явившийся по вы­зову, и все высшее начальство предприя­тия сделали все возможное, чтобы выгоро­дить обидчика. По их вине утеряна главная улика против обвиняемого - видеосъемка, зафиксировавшая весь инцидент.

Ирина Николаевна Короткая, рядовая охранница в частном охранном предприя­тии (ЧОП). То есть, принадлежит к наибо­лее неимущим и бесправным слоям обще­ства. Типичный "пролетарий', как и боль­шинство наших граждан, то есть не имеет ни частной собственности в виде магазина или фирмы, ни высокооплачиваемой долж­ности. поэтому и вынуждена продавать свою рабочую силу хозяину-частнику за не­высокую плату.

Работает на предприятии с ноября 2011 года. Ее рабочее место - верфь Братьев Нобель, это на Слипе, по адресу улица Пя­тилетки. 60. Ирина Николаевна Короткая должна охранять свой участок от присутст­вия посторонних, краж и терактов и обеспе­чивать сохранность складов. График рабо­ты - сутки через трое. Помимо этого, специ­фика работы такова, что и в выходной день ей могут позвонить в любое время и потре­бовать, чтобы она в течение часа приехала на чужой объект, оставшийся без охраны. И она, как человек подневольный и зависи­мый от хозяина, обязана выполнять подоб­ные требования. Не раз по этой причине она должна была отменять уже запланиро­ванные дела и встречи с друзьями.

С особой остротой она почувствовала свое подневольное положение, полную бес­правность перед произволом начальства и хозяина в ходе конфликта со старшим по смене.

27 января этого года Ирина Короткая, как обычно, заступила на смену в 09.00. Ее непосредственное начальство - старший по смене. Место старшего - на контрольно- пропускном пункте завода. Его обязан­ность - контролировать работу охранников, дать указания в чрезвычайной ситуации, обеспечить нормальные условия работы. И вот во втором часу ночи, то есть, уже 28 ян­варя, в ее будке погасло электричество. Соответственно, выключилось и отопление и внутреннее и наружное освещение.

До конца смены оставалось семь часов. Ирина Николаевна, как следует по инструк­ции, позвонила старшему по смене и сооб­щила об отключении электричества. Стар­ший встретил ее сообщение чрезвычайно недовольно. Заявил, что она мешает ему спать. В ответ на ее просьбу вызвать элек­трика стал ругаться матом и велел ей са­мой исправить повреждение ("Подергай провода, и свет будет!'). То есть, понуждал ее грубо нарушить правила безопасности и рисковать жизнью.

Если бы Ирина выполнила его требова­ние, взялась за оголенные провода и погиб­ла от удара током, то нет сомнения, что хозяева всю вину свалили бы на нее. Три года назад подобный случай произошел на заводе «Волжский пластик». Начальники послали электрика чинить электробалку под напряжением, а когда он погиб от удара током- заявили, что он был пьян и полез на балку по пьяной дури.  Впрочем, подобные | случаи вообще не редкость: начальство заставляет работника нарушать правила безопасности,  а вину за несчастные случаи  взваливает на него.

Ирина Николаевна отказалась выполнять подобное распоряжение, заявив старшему, что она не электрик и не имеет права устранять - такие повреждения. Старший по смене, еще более раздраженный, разразился по телефону руганью  и сказал, что сейчас сам придет.

Вскоре он явился на пункт, где дежурила Ирина. Поначалу он пытался сам устранить повреждение, смот­рел и дергал провода, при этом ругался и брюзжал. Но устранить повреждение ему не удалось, и он, до крайности раздражен­ный, заявил, что пойдет искать электрика. В это время пришел срок делать обход тер­ритории. Ирина вышла из будки и сказала, что она отправляется в обход. По какой-то причине это окончательно взбесило стар­шего смены. Он подбежал к Ирине, схватил за плечи, и, будучи почти одного с ней рос­та, с силой ударил ее головой в лоб.

Черепно-мозговая травма

Ирина вырвалась и отбежала. Стар­ший по смене ушел. А Ирина, чувствуя сильную головную боль от ушиба и возра­стающую тошноту, стала звонить опера­тивному дежурному. Вскоре оперативный дежурный приехал. Ирина, которой стано­вилось все хуже, надеялась, что ее отпус­тят домой. Но оперативный, выслушав ее рассказ об избиении, ее не отпустил. Ска­зал, что сейчас не найти замену, и ей при­дется остаться до конца смены. Ирина Ни­колаевна, чувствуя себя очень плохо, от­дежурила до конца смены, и в девять ча­сов утра ушла с рабочего места. С работы она поехала в травмопункт. В травмопунк­те ей сделали рентген. Рентген показал закрытую черепно-мозговую травму и со­трясение головного мозга.

Две недели Ирина пролежала в Пиро­говской больнице. Выписалась, вышла на работу. Там ее встретили начальники пред­приятия. Ни слова сочувствия, ни извине­ния, ни предложения помочь. Она услыша­ла упреки: зачем, мол, вынесла грязь на улицу, зачем сообщила в полицию? На­чальство считало, что незачем было подни­мать шум, а надо было все решить внутри предприятия, между собой. Еще больше начальники возмутились, когда узнали, что Ирина подала на обидчика в суд. Он, кста­ти, уже работал не старшим смены, а в га­раже предприятия.

Ирина поняла, что руководство пред­приятия не поможет ей добиться правды и наказать старшего по смене. До этого она рассчитывала на порядочность своих на­чальников. Считала, что они, как мужчины, должны быть возмущены таким поступком, и встать на ее сторону. Ведь она пострада­ла безо всякой вины. Но теперь она поняла, что этого не будет, что начальникам невы­годно разоблачать "своего". Ведь старший по смене - хотя и маленький, но все же на­чальник, он для руководства - "свой", а у на­чальства принято "своих" не сдавать. Кста­ти, именно так недавно заявил глава госу­дарства по поводу казнокрада Сердюкова. Наоборот, начальники попытаются его вы­городить, сделать все, чтобы дело "сошло на тормозах". Так и вышло.

Ирина Николаевна, желая доказать ви­ну старшего по смене и добиться его нака­зания, рассчитывала, во-первых, на выпис­ку из медицинской карты, свидетельствую­щую о полученной ею травме и двухнедельном стационарном лечении. А во-вторых, на видеосъемку, зафиксировавшую тот мо­мент, когда начальник схватил ее и ударил головой. Охраняемая территория завода просматривалась видеокамерой. Как ут­верждает Ирина, видеосъемка чрезвычай­но высокого качества, она позволяет рас­смотреть даже детали, например, разли­чить цвета предметов.

Место, в котором произошел инцидент, входило в пределы охвата видеокамеры. Естественно, что момент избиения был за­снят. Свидетелей у нее не было и не могло быть, т. к. в момент происшествия на охра­няемом участке были только двое: она и из­бивший ее. Она рассказала участковому Лобанову, который расследовал происше­ствие, что на заводе ведется съемками все происшествие было заснято. Она попроси­ла, чтобы участковый в ходе расследова­ния ознакомился с видеосъемкой и сделал из нее выемку, в качестве доказательства для суда. Проследить за тем, чтобы Лоба­нов это исполнил, она не имела возможно­сти по причине плохого самочувствия и ле­чения в больнице.

Когда Ирина вышла из больницы, она узнала от товарищей по смене, что Лоба­нов был на заводе и просматривал видео­съемку вместе с начальством предприятия. Поэтому она полагала, что выемка из ви­деосъемки сделана и сохранена для суда.

И вот в мировом суде по адресу Чкало­ва, 34 состоялось первое заседание по де­лу об избиении Ирины Короткой старшим смены. Ответчик в суд не явился по неизве­стным причинам. Следующее заседание было назначено на 29 марта.

Пропавшее доказательство

Перед окончанием заседания Ирина Николаевна обратилась к судье с вопро­сом, получил ли уже суд затребованную из полиции видеосъемку. Судья ответила, что запрос из суда отправлен недавно, вероят­но, еще не был получен полицией, так что видеосъемка не могла быть послана. На во­прос Ирины, сохранилась ли вообще видео­съемка, судья ответила, что не располагает информацией.

Впервые Ирина обеспокоилась о со­хранности важного доказательства. До это­го она не думала, что видеосъемка могла не сохраниться. Она полагала, что участко­вый добросовестно выполнил свои обязан­ности и сделал выемку видеосъемки. Если же он этого не сделал, значит, видеосъем­ка пропала. Срок хранения видеосъемки на предприятии - две недели, а с момента про­исшествия прошло больше месяца.

Я пригласила Ирину в нашу редакцию, что­бы обсудить этот вопрос. Из редакции Ири­на Николаевна позвонила участковому Ло­банову и спросила его, сделал ли он, как должен был, выемку из видеосъемки, и со­хранилась ли она?

Лобанов ответил, что выемку из видео­съемки он не делал. На вопрос Ирины "по­чему?" ответил так:

• Вы сами сказали, чтобы я не делал, потому что там, где все произошло, видео­съемки нет.
• Что вы такое говорите? Я не могла это­го сказать. Все произошло в пределах ох­вата видеокамеры, и я настоятельно проси­ла вас просмотреть видеосъемку, сделать выемку и приобщить к делу!

Дальше Лобанов стал мямлить что-то малопонятное. Но одно было ясно: выемку из видеосъемки он не сделал. И, значит, в таком случае, съемка пропала.

Оставалась еще одна надежда. Товари­щи по смене рассказали Ирине, что видео­съемку просматривало начальство ЧОП. Если они просматривали, значит, должны были увидеть, что инцидент произошел так, как рассказала Ирина, что старший смены действительно ударил ее. Может быть, они все же не до конца потеряли совесть и со­гласятся рассказать об этом на суде?

Мы решили позвонить руководителям ЧОП, которые просматривали видеозапись.

Ворон ворону глаз не выклюет

Я лично позвонила руководителю ЧОП, представилась как корреспондент газеты, объяснила, по какому поводу звоню, и спросила, известно ли ему что-нибудь о судьбе видеосъемки.

• Не знаю, я ее не просматривал.
• А ваши охранники говорят, что смот­рели.
• Нет, я не смотрел. Я начальник друго­го подразделения. А запись смотрел другой начальник. Можете ему позвонить.

Звоню другому. Ответ тот же.

• Нет, я не смотрел.
• А почему Вы  ее не смотрели? У вас происходит такой случай, избита женщина, вы, как начальник, должны расследовать происшествие, а Вы даже не просмотрели видеосъемку? Почему?

Потому что не было на месте челове­ка, который отвечает за видеосъемку, и я не мог просмотреть.

Что это значит - не было на месте чело­века? Если, допустим, человека не было на месте сразу после происшествия, то ведь потом он же должен был появиться. Видеосъемка хранится две недели. И за эти две недели "человек, отвечающий за ви­деосъемку", так и не появился на месте? Или начальники за две недели так и не смогли найти возможности просмотреть ви­деосъемку? Или еще что?

• Извините, но вот другой начальник с полной определенностью сказал, что Вы смотрели видеосъемку.
• Нет, я не смотрел. Но позвоните участ­ковому, он должен был сделать выемку и сохранить ее.
• Неужели? А участковый смотрел ви­деосъемку?
• Не знаю. Вы ему позвоните.

Круг замкнулся. Но это еще не все. Ири­на Николаевна решила написать в прокура­туру жалобу на участкового Лобанова, ко­торый не сделал выемку видеосъемки и тем самым способствовал уничтожению важного доказательства. В прокуратуре от­ветили, что это... не их дело и посоветова­ли пожаловаться начальству Лобанова. Ка­кой-то начальник Лобанова сказал, что Ло­банову, дескать, на предприятии видеоза­пись не дали. Так кто же из них врет?

А по моему мнению, врут все. Каждый, кто облечен мало-мальской властью. Они все вместе выгораживают и прикрывают друг друга. Все они связаны круговой пору­кой, все они стоят друг за друга - против нас. Против бесправных, не имеющих ни должностей, ни толстой мошны, вынужден­ных продавать свой труд за гроши. И не на­до удивляться, что когда вы пишете в про­куратуру (а также в администрацию Президента, областную Думу, приемную "Едином России"), то вам приходят написанные под копирку отписки. Что удивляться? Ведь ворону глаз не выклюет.

Валентина Янева  «Рыбинская правда» №7(63) 10 апреля 2013