Как бы много не говорили мы о правовом государстве, ни на шаг к нему так и не продвинулись. Простой человек в нашей стране по-прежнему бесправен. Он по-прежнему не может защитить ни свою честь, ни свою безопасность, ни свое право на справедливый суд. Потому что и власть, и закон, и суд - против него, потому что чиновники всех мастей, вся привилегированная каста в сговоре между собой, и на самом деле власть ничего не делает и не собирается делать, чтобы изменить это положение.
Беспокойная ночь
Вот история о простом человеке - женщине, избитой своим начальником. Эта женщина пытается доказать его вину и через суд добиться справедливого наказания. Но нет уверенности, что ей это удастся. Причина - и участковый, явившийся по вызову, и все высшее начальство предприятия сделали все возможное, чтобы выгородить обидчика. По их вине утеряна главная улика против обвиняемого - видеосъемка, зафиксировавшая весь инцидент.
Ирина Николаевна Короткая, рядовая охранница в частном охранном предприятии (ЧОП). То есть, принадлежит к наиболее неимущим и бесправным слоям общества. Типичный "пролетарий', как и большинство наших граждан, то есть не имеет ни частной собственности в виде магазина или фирмы, ни высокооплачиваемой должности. поэтому и вынуждена продавать свою рабочую силу хозяину-частнику за невысокую плату.
Работает на предприятии с ноября 2011 года. Ее рабочее место - верфь Братьев Нобель, это на Слипе, по адресу улица Пятилетки. 60. Ирина Николаевна Короткая должна охранять свой участок от присутствия посторонних, краж и терактов и обеспечивать сохранность складов. График работы - сутки через трое. Помимо этого, специфика работы такова, что и в выходной день ей могут позвонить в любое время и потребовать, чтобы она в течение часа приехала на чужой объект, оставшийся без охраны. И она, как человек подневольный и зависимый от хозяина, обязана выполнять подобные требования. Не раз по этой причине она должна была отменять уже запланированные дела и встречи с друзьями.
С особой остротой она почувствовала свое подневольное положение, полную бесправность перед произволом начальства и хозяина в ходе конфликта со старшим по смене.
27 января этого года Ирина Короткая, как обычно, заступила на смену в 09.00. Ее непосредственное начальство - старший по смене. Место старшего - на контрольно- пропускном пункте завода. Его обязанность - контролировать работу охранников, дать указания в чрезвычайной ситуации, обеспечить нормальные условия работы. И вот во втором часу ночи, то есть, уже 28 января, в ее будке погасло электричество. Соответственно, выключилось и отопление и внутреннее и наружное освещение.
До конца смены оставалось семь часов. Ирина Николаевна, как следует по инструкции, позвонила старшему по смене и сообщила об отключении электричества. Старший встретил ее сообщение чрезвычайно недовольно. Заявил, что она мешает ему спать. В ответ на ее просьбу вызвать электрика стал ругаться матом и велел ей самой исправить повреждение ("Подергай провода, и свет будет!'). То есть, понуждал ее грубо нарушить правила безопасности и рисковать жизнью.
Если бы Ирина выполнила его требование, взялась за оголенные провода и погибла от удара током, то нет сомнения, что хозяева всю вину свалили бы на нее. Три года назад подобный случай произошел на заводе «Волжский пластик». Начальники послали электрика чинить электробалку под напряжением, а когда он погиб от удара током- заявили, что он был пьян и полез на балку по пьяной дури. Впрочем, подобные | случаи вообще не редкость: начальство заставляет работника нарушать правила безопасности, а вину за несчастные случаи взваливает на него.
Ирина Николаевна отказалась выполнять подобное распоряжение, заявив старшему, что она не электрик и не имеет права устранять - такие повреждения. Старший по смене, еще более раздраженный, разразился по телефону руганью и сказал, что сейчас сам придет.
Вскоре он явился на пункт, где дежурила Ирина. Поначалу он пытался сам устранить повреждение, смотрел и дергал провода, при этом ругался и брюзжал. Но устранить повреждение ему не удалось, и он, до крайности раздраженный, заявил, что пойдет искать электрика. В это время пришел срок делать обход территории. Ирина вышла из будки и сказала, что она отправляется в обход. По какой-то причине это окончательно взбесило старшего смены. Он подбежал к Ирине, схватил за плечи, и, будучи почти одного с ней роста, с силой ударил ее головой в лоб.
Черепно-мозговая травма
Ирина вырвалась и отбежала. Старший по смене ушел. А Ирина, чувствуя сильную головную боль от ушиба и возрастающую тошноту, стала звонить оперативному дежурному. Вскоре оперативный дежурный приехал. Ирина, которой становилось все хуже, надеялась, что ее отпустят домой. Но оперативный, выслушав ее рассказ об избиении, ее не отпустил. Сказал, что сейчас не найти замену, и ей придется остаться до конца смены. Ирина Николаевна, чувствуя себя очень плохо, отдежурила до конца смены, и в девять часов утра ушла с рабочего места. С работы она поехала в травмопункт. В травмопункте ей сделали рентген. Рентген показал закрытую черепно-мозговую травму и сотрясение головного мозга.
Две недели Ирина пролежала в Пироговской больнице. Выписалась, вышла на работу. Там ее встретили начальники предприятия. Ни слова сочувствия, ни извинения, ни предложения помочь. Она услышала упреки: зачем, мол, вынесла грязь на улицу, зачем сообщила в полицию? Начальство считало, что незачем было поднимать шум, а надо было все решить внутри предприятия, между собой. Еще больше начальники возмутились, когда узнали, что Ирина подала на обидчика в суд. Он, кстати, уже работал не старшим смены, а в гараже предприятия.
Ирина поняла, что руководство предприятия не поможет ей добиться правды и наказать старшего по смене. До этого она рассчитывала на порядочность своих начальников. Считала, что они, как мужчины, должны быть возмущены таким поступком, и встать на ее сторону. Ведь она пострадала безо всякой вины. Но теперь она поняла, что этого не будет, что начальникам невыгодно разоблачать "своего". Ведь старший по смене - хотя и маленький, но все же начальник, он для руководства - "свой", а у начальства принято "своих" не сдавать. Кстати, именно так недавно заявил глава государства по поводу казнокрада Сердюкова. Наоборот, начальники попытаются его выгородить, сделать все, чтобы дело "сошло на тормозах". Так и вышло.
Ирина Николаевна, желая доказать вину старшего по смене и добиться его наказания, рассчитывала, во-первых, на выписку из медицинской карты, свидетельствующую о полученной ею травме и двухнедельном стационарном лечении. А во-вторых, на видеосъемку, зафиксировавшую тот момент, когда начальник схватил ее и ударил головой. Охраняемая территория завода просматривалась видеокамерой. Как утверждает Ирина, видеосъемка чрезвычайно высокого качества, она позволяет рассмотреть даже детали, например, различить цвета предметов.
Место, в котором произошел инцидент, входило в пределы охвата видеокамеры. Естественно, что момент избиения был заснят. Свидетелей у нее не было и не могло быть, т. к. в момент происшествия на охраняемом участке были только двое: она и избивший ее. Она рассказала участковому Лобанову, который расследовал происшествие, что на заводе ведется съемками все происшествие было заснято. Она попросила, чтобы участковый в ходе расследования ознакомился с видеосъемкой и сделал из нее выемку, в качестве доказательства для суда. Проследить за тем, чтобы Лобанов это исполнил, она не имела возможности по причине плохого самочувствия и лечения в больнице.
Когда Ирина вышла из больницы, она узнала от товарищей по смене, что Лобанов был на заводе и просматривал видеосъемку вместе с начальством предприятия. Поэтому она полагала, что выемка из видеосъемки сделана и сохранена для суда.
И вот в мировом суде по адресу Чкалова, 34 состоялось первое заседание по делу об избиении Ирины Короткой старшим смены. Ответчик в суд не явился по неизвестным причинам. Следующее заседание было назначено на 29 марта.
Пропавшее доказательство
Перед окончанием заседания Ирина Николаевна обратилась к судье с вопросом, получил ли уже суд затребованную из полиции видеосъемку. Судья ответила, что запрос из суда отправлен недавно, вероятно, еще не был получен полицией, так что видеосъемка не могла быть послана. На вопрос Ирины, сохранилась ли вообще видеосъемка, судья ответила, что не располагает информацией.
Впервые Ирина обеспокоилась о сохранности важного доказательства. До этого она не думала, что видеосъемка могла не сохраниться. Она полагала, что участковый добросовестно выполнил свои обязанности и сделал выемку видеосъемки. Если же он этого не сделал, значит, видеосъемка пропала. Срок хранения видеосъемки на предприятии - две недели, а с момента происшествия прошло больше месяца.
Я пригласила Ирину в нашу редакцию, чтобы обсудить этот вопрос. Из редакции Ирина Николаевна позвонила участковому Лобанову и спросила его, сделал ли он, как должен был, выемку из видеосъемки, и сохранилась ли она?
Лобанов ответил, что выемку из видеосъемки он не делал. На вопрос Ирины "почему?" ответил так:
Дальше Лобанов стал мямлить что-то малопонятное. Но одно было ясно: выемку из видеосъемки он не сделал. И, значит, в таком случае, съемка пропала.
Оставалась еще одна надежда. Товарищи по смене рассказали Ирине, что видеосъемку просматривало начальство ЧОП. Если они просматривали, значит, должны были увидеть, что инцидент произошел так, как рассказала Ирина, что старший смены действительно ударил ее. Может быть, они все же не до конца потеряли совесть и согласятся рассказать об этом на суде?
Мы решили позвонить руководителям ЧОП, которые просматривали видеозапись.
Ворон ворону глаз не выклюет
Я лично позвонила руководителю ЧОП, представилась как корреспондент газеты, объяснила, по какому поводу звоню, и спросила, известно ли ему что-нибудь о судьбе видеосъемки.
Звоню другому. Ответ тот же.
Потому что не было на месте человека, который отвечает за видеосъемку, и я не мог просмотреть.
Что это значит - не было на месте человека? Если, допустим, человека не было на месте сразу после происшествия, то ведь потом он же должен был появиться. Видеосъемка хранится две недели. И за эти две недели "человек, отвечающий за видеосъемку", так и не появился на месте? Или начальники за две недели так и не смогли найти возможности просмотреть видеосъемку? Или еще что?
Круг замкнулся. Но это еще не все. Ирина Николаевна решила написать в прокуратуру жалобу на участкового Лобанова, который не сделал выемку видеосъемки и тем самым способствовал уничтожению важного доказательства. В прокуратуре ответили, что это... не их дело и посоветовали пожаловаться начальству Лобанова. Какой-то начальник Лобанова сказал, что Лобанову, дескать, на предприятии видеозапись не дали. Так кто же из них врет?
А по моему мнению, врут все. Каждый, кто облечен мало-мальской властью. Они все вместе выгораживают и прикрывают друг друга. Все они связаны круговой порукой, все они стоят друг за друга - против нас. Против бесправных, не имеющих ни должностей, ни толстой мошны, вынужденных продавать свой труд за гроши. И не надо удивляться, что когда вы пишете в прокуратуру (а также в администрацию Президента, областную Думу, приемную "Едином России"), то вам приходят написанные под копирку отписки. Что удивляться? Ведь ворону глаз не выклюет.
Валентина Янева «Рыбинская правда» №7(63) 10 апреля 2013
*************************************************************************