Товарищи! Готовится к изданию в России книга Харпала Брара "Перестройка - полный крах ревизионизма"
Для уточнения тиража отзовитесь те, кто желал бы ее приобрести и смог бы распространить в своем регионе.
Продаваться книга будет по себестоимости, т.е. цена типографии + транспортные (почтовые расходы).

Движение "Рабочий путь"

Харпал Брар «Перестройка — полный крах ревизионизма»

Harpal Brar «Perestroika – the Complete Collapse of Revisionism»

Перевод с английского И.Маленко, Подбор цитат на русском языке и оформление ссылок Т.Каменновой

Harpal Brar - председатель Коммунистической Партии Великобритании (марксистско-ленинской), последовательный борец против ревизионизма и оппортунизма, автор четырнадцати книг по различным аспектам марксизма, борьбе с империализмом и ревизионизмом.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие              

Предисловие к испанскому изданию

• Мирный переход
• Общенародное государство  
  

  Предисловие к испанскому изданию

  В английском издании этой книги я утверждал, что период между XX и XXII-ми съездами Коммунистической партии Советского Союза (КПСС) стал свидетелем появления, становления, развития и систематизации хрущевского ревизионизма по ряду очень важных, принципиальных вопросов, и в течение этого периода учение марксизма-ленинизма было подвергнуто полному пересмотру, искажению и прямой фальсификации.

  К XXII-му съезду КПСС хрущевский ревизионизм стал гораздо более систематизированным, смелым и открытым, в результате чего он оказался  в состоянии обеспечить принятие и включение своих ошибочных положений в новую программу, принятую на этом съезде.

  Новая программа заявляла, что диктатура пролетариата «перестала быть необходимой в СССР» и, что «государство, которое возникло как государство диктатуры пролетариата, на новом, современном этапе, превратилось в общенародное». В программе утверждалось, что «в результате победы социализма в СССР и укрепления единства советского общества Коммунистическая партия рабочего класса стала авангардом советского народа, партией всего народа».

  В то время эти и многие другие искажения и извращения марксизма-ленинизма, уже подвергались обширной и тщательной критике в ходе международной борьбы с ревизионистским движением, в которой Коммунистическая партия Китая (КПК) и Партия Труда Албании (ПТА) играли наиболее важную роль. И в связи с этим обстоятельством я решил не включать критику этих искажений в свою книгу. Вместо этого я сосредоточился на экономической стороне ревизионизма, на предложенных им экономических теориях, предпринятых практических шагах и «реформах», проведенных хрущевскими ревизионистами на пути (и в порядке) реставрации капитализма в СССР и социалистических странах Восточной и Центральной Европы.

  Тогда я считал, что ревизионистские искажения основ учения марксизма-ленинизма в области идеологии, политики и классовой борьбы — по вопросам, начиная от партии пролетариата и диктатуры пролетариата до империализма и войны, концепции мирного сосуществования, природы государства и отношения пролетарской революции к буржуазному государству — были настолько очевидны, что не требовали дополнительного к ним обращения. Теперь я думаю, что было ошибкой исключать разоблачение этих ревизионистских фальсификаций марксизма-ленинизма,- в частности, в связи с тем, что молодое поколение коммунистов, даже в некоторых из лучших коммунистических партий в мире, вряд ли знакомо с происхождением этих фальсификаций, и тем разрушительным воздействием, оказываемым ими на международное коммунистическое движение, которое последнее по-прежнему лишь пытается преодолеть. Именно с целью содействия этому процессу преодоления коммунистическим движением разрушительного для него ревизионизма я решил перечислить и подвергнуть критике хрущевские фальсификации некоторых из основных положений марксизма-ленинизма — задача, которой посвящается оставшаяся часть этого предисловия.

  XX-й партийный съезд КПСС (1956) знаменует собой первый шаг на пути ревизионизма, сделанный хрущевским руководством, которое пришло к власти после смерти Иосифа Виссарионовича Сталина в 1953 году. На этом съезде под предлогом «борьбы с культом личности» Хрущев в своей «секретной» речи предпринял полную брани атаку на Сталина, обвинив его в «мании преследования», в «жестоком произволе», в осуществлении «массовых репрессий и террора», в том, что он «знал страну и сельское хозяйство только по фильмам» и «планировал военные операции на глобусе», а так же в том, что его руководство «стало серьёзным препятствием на пути советского социального развития».

  В безумии Хрущева была своя система. Его нападки на Сталина, его попытка нарисовать Сталина в черных тонах не могут быть объяснены исключительно приписываемой ему личной неприязнью и враждебностью по отношению к Сталину. Правда заключается в том, что Сталин руководил советским народом в течение трех долгих десятилетий чрезвычайной сложности и эпохальных достижений, победив всех внутренних и внешних врагов в героической борьбе за социалистическое строительство, в трудной борьбе за защиту и укрепление первой социалистической страны в мире, и венцом этих достижений стала победа в Великой Отечественной войне советского народа против фашистских полчищ гитлеровского германского империализма. За долгие годы его руководства КПСС, Сталин изо всех сил боролся против всех оппортунистических извращений марксизма-ленинизма. Защищая и сохраняя революционное марксистско-ленинское учение, он помог обогатить и осуществить дальнейшее развитие теории и практики науки о пролетарской революции. На XX партийном съезде КПСС, Хрущев, прикрываясь нападками на Сталина и отрицанием его роли, в действительности отрицал и нападал на диктатуру пролетариата и на основные положения учения марксизма-ленинизма — положения, которые Сталин всю свою жизнь так сильно, так блестяще и так успешно защищал и развивал. Вот в чём истинное значение и сущность нападок Хрущева на Сталина. Поэтому не случайно, что на том же съезде Хрущев в своем докладе начал проводить политику отказа от марксизма-ленинизма по нескольким принципиальным вопросам, которые я рассмотрю ниже.

  Нападки на Сталина и ошибочные положения, выдвинутые в выступлении Хрущева на XX-м съезде партии, послужившие делу дискредитации Советского Союза, диктатуры пролетариата и коммунизма в целом, обрадовали сердца империалистической буржуазии и её агентов в рабочем движении — ревизионистов, троцкистов и социал-демократов — предоставляя им оружие для уничтожения авторитета и влияния коммунистического движения во всем мире. Хрущевский «секретный» доклад послужил империалистам в качестве тарана для атаки коммунистической крепости, он предоставил им манифест, позволивший мировой реакционной приливной волне обрушиться на Советский Союз, против коммунизма, против революционного и национально-освободительного движения. Действительно, этот доклад предоставил им возможность, которой они с большой готовностью воспользовались для того, чтобы выступить за «мирный переход» СССР к капитализму.

  Раздувшиеся от высокомерия последователи Тито становились всё более агрессивными и, щеголяя своими реакционными «антисталинскими» заслугами, коварно напали на социалистический строй и диктатуру пролетариата, утверждая, что XX-ый съезд КПСС «создал достаточно элементов» для проведения «нового курса», который инициировала Югославия, и что «вопрос теперь стоит так: победит ли этот курс, или же верх снова возьмет сталинистский курс» (речь Тито в Пуле 11 ноября 1956 г.).

  Речь Хрущева вдохнула новую жизнь в троцкистских ренегатов от коммунизма. Выйдя из отчаянного положения, в котором они находились, эти контрреволюционные агенты буржуазии лихорадочно возобновили свою деятельность на службе эксплуататорских классов. Так называемый Четвертый Интернационал в своем манифесте к рабочим и народам всего мира заявил:

  «Сегодня, когда сами кремлевские лидеры признают преступления Сталина, они, таким образом, безоговорочно признают, что неутомимая борьба, ведущаяся мировым троцкистским движением… против перерождения рабочего государства, вполне оправданна» («Генеральная линия», с.68).

  «Секретный» доклад Хрущева вполне ожидаемо вызвал идеологический хаос в международном коммунистическом движении и сделал его жертвой потока ревизионистских идей. Послужив в качестве сигнала для контрреволюционных элементов в социалистических странах, антисталинская тирада Хрущева привела непосредственно к венгерскому контрреволюционному мятежу 1956 года.

  Мирный переход

  На XX-м съезде КПСС Хрущев поднял вопрос о «мирном переходе» к социализму, под тем предлогом, что в международной обстановке произошли «радикальные изменения». Заявляя, что путь Октябрьской революции был «единственно правильным путем в тех исторических условиях», он утверждал, что с учетом изменившейся ситуации, с тех пор стало возможным осуществление перехода от капитализма к социализму «парламентским путем». Этот ошибочный тезис Хрущева ясно отмечал начало пересмотра и затем полного отхода от учения марксизма-ленинизма о государстве и революции и был очевидным отрицанием универсального значения пути Октябрьской революции.

  По словам Хрущева, пролетариат в состоянии завоевать прочное большинство в парламенте в условиях диктатуры буржуазии и при избирательном законодательстве последней. Рабочий класс в капиталистических странах, «объединяя вокруг себя трудящееся крестьянство, интеллигенцию, все патриотические силы и давая решительный отпор оппортунистическим элементам, неспособным отказаться от политики соглашательства с капиталистами и помещиками, имеет возможность нанести поражение реакционным, антинародным силам, завоевать прочное большинство в парламенте и превратить его из органа буржуазной демократии в орудие действительной народной воли».[1]

  Хрущев приравнивает завоевание пролетариатом стабильного большинства в парламенте захвату государственной власти и слому буржуазной государственной машины. Для пролетариата «завоевать большинство в парламенте и превратить его в орган народной власти, учитывая мощное революционное движение в стране, означает уничтожение военно-бюрократической машины буржуазии [курсив мой], и создание нового, пролетарского, народного государства в парламентской форме») (Хрущев Н.С. За новые победы мирового коммунистического движения: из речи Н.С. Хрущева на встрече с международными партийными организациями в Высшей партийной школе, Академии общественных наук и Институте марксизма-ленинизма ЦК КПСС 6 января 1961 года// Всемирное марксистское обозрение, № 1, 1961, с. 22; «Генеральная линия», с.362)

  Более того, Хрущев утверждал, что завоевание стабильного парламентского большинства «создало бы для рабочего класса ряда капиталистических…стран условия, обеспечивающие проведение коренных социальных преобразований» и «обеспечило бы передачу основных средств производства в руки народа».[2]

  Ещё в 1852 году, на основе конкретного исторического опыта Французской революции 1848-51 годов, Маркс пришел к выводу, что, в то время как все прежние революции усовершенствовали государственную машину, задача пролетарской революции состоит в том, чтобы «разбить» «бюрократическую военную машину». Кроме того, в период после Парижской Коммуны 1871 года, Маркс заявил: «В особенности Коммуна доказала, что «рабочий класс не может просто овладеть готовой государственной машиной и пустить ее в ход для своих собственных целей» (см. «Гражданская война во Франции. Воззвание Генерального Совета Международного Товарищества Рабочих», немецкое издание, стр. 19, где эта мысль развита полнее)“.[3]

  Исторический опыт с тех пор полностью подтвердил учение марксизма. Именно вопреки учению марксизма о государстве, в вопросе отношения пролетарской революции к буржуазному государству, а также вопреки историческому опыту Хрущев разводил свою болтовню о мирном парламентском пути к социализму.

  На XXII-м съезде КПСС, где хрущевская клика укрепила свои позиции, советские ревизионисты смогли закрепить тезис о мирном переходе к социализму и многие другие ошибочные тезисы в программе КПСС.

  В тезисе Хрущева о «мирном переходе» не было ничего нового. Это был всего лишь пересказ ревизионистских тезисов Бернштейна и Каутского, у которых главное место в предательстве марксизма занимала их защита правового, мирного, парламентского пути к социализму и их насильственная (простите за каламбур) оппозиция насильственной революции, слому буржуазной государственной машины и замене её диктатурой пролетариата. Бернштейн заявил, что капитализм может «врастать в социализм» мирным путем, что политическая система современного буржуазного общества не должна быть уничтожена, а ей только «требуется дальнейшее развитие», и что «мы сегодня путем голосования, демонстрации и аналогичными средствами давления обеспечиваем реформы, для которых бы сто лет назад потребовались кровавая революция» (Эдуард Бернштейн, «Проблемы социализма и задачи социал-демократии», немецкое издание, 1923, с.11 и с.197 — см. Генеральная линия, стр. 363- 364).

  По словам Бернштейна, парламентская дорога сама по себе может осуществить переход к социализму, достижение равного и всеобщего избирательного права для рабочего класса было равносильно достижению основных условий для его освобождения, и в один прекрасный день численность рабочего класса станет такой, что правящий класс будет не в состоянии выдержать его давление и капитализм рухнет полуспонтанно.

  Ленин осуждал ренегатские высказывания Бернштейна, говоря: «Бернштейнианцы принимали и принимают марксизм за исключением его непосредственно-революционной стороны. Парламентскую борьбу они рассматривают не как одно из средств борьбы, пригодное особенно в определенные исторические периоды, а как главную и почти исключительную форму борьбы, делающую ненужным «насилие», «захваты», «диктатуру».[4]

  Карл Каутский был достойным преемником Бернштейна. Он также рьяно пропагандировал парламентский путь. Он также горячо выступал против насильственной революции и диктатуры пролетариата. Он высказывал мнение, что буржуазно-демократическая система не оставила «больше места для вооруженной борьбы для разрешения классовых конфликтов» («Материалистическое понимание истории», немецкое издание, Берлин 1927, стр. 431-432). Он объявил смешными идеи насильственного свержения политического строя, нападая на Ленина и большевистскую партию, сравнивая их с «империалистической акушеркой, которая использует насилие для того, чтобы беременная женщина родила на пятом месяце вместо девятого» (К Каутский, «Пролетарская революция и ее программа», немецкое издание 1922 года, Берлин, с.90, — цитируется по «Генеральной линии», с. 364-365).

  Следующее заявление Каутского подчеркивает степень его парламентского кретинизма: «Целью нашей политической борьбы остается, как до сих пор, завоевание государственной власти путем получения большинства в парламенте и превращение парламента в хозяина правительства» (К Каутский, «Новая тактика», Die Neue Zeit, № 46, 1912, цитируется по «Генеральной линии», с.365.)

  Ленин подвергает критике парламентский кретинизм Каутского следующими горькими и острыми словами:

  «Только негодяи или дурачки могут думать, что пролетариат сначала должен завоевать большинство при голосованиях, производимых под гнетом буржуазии, под гнетом наемного рабства, а потом должен завоевывать власть. Это верх тупоумия или лицемерия, это — замена классовой борьбы и революции голосованиями при старом строе, при старой власти».[5]

  Парламентский путь Каутского, — говорил Ленин, есть — «уже чистейший и пошлейший оппортунизм, отречение от революции на деле при признании ее на словах».[6]

  И далее — «Когда Каутский «истолковал» понятие «революционной диктатуры пролетариата» таким образом, что исчезло революционное насилие со стороны угнетенного класса над угнетателями, то в деле либерального искажения Маркса был побит всемирный рекорд».[7]

  Марксизм-ленинизм учит, что основным вопросом всякой революции является вопрос о государственной власти. Далее он учит, и опыт это подтверждает, что господствующие классы никогда добровольно не отказываются от власти. Даже в период кризиса старый режим никогда не падет сам по себе — на него необходимо надавить. Казалось бы, что этот универсальный закон классовой борьбы был настолько очевиден, что он не требовал ни напоминания, ни объяснения. Само собой разумеется, что всякая революция предполагает и требует больших жертв со стороны революционного класса. Тем не менее, отказаться от революции под предлогом избежания жертв — равносильно требованию от угнетенных и эксплуатируемых классов принять вечное рабство в качестве своей судьбы, в котором они будут всегда терпеть безграничную боль и всегда приносить жертвы, ибо родовые схватки революции — ничто по сравнению с хронической болью и агонией жизни в условиях капитализма. По словам Ленина: «Современный (капиталистический) порядок всегда и неизбежно, даже при самом мирном течении дел, возлагает на рабочий класс бесчисленные жертвы».[8]

  Марксизм-ленинизм учит, а исторический опыт подтверждает, что насильственная революция является универсальным законом пролетарской революции. Вся история рабочего движения также повествует нам, что признание или непризнание этого универсального закона о необходимости слома старой буржуазной государственной машины, а также о необходимости замены диктатуры буржуазии диктатурой пролетариата всегда является границей между марксизмом и всеми формами оппортунизма и ревизионизма, между пролетарскими революционерами и всеми отступниками от дела пролетарской революции.

  В. И. Ленин неоднократно подчеркивал необходимость и неизбежность «гражданской войны, без которой не обходилась еще ни одна великая революция в истории, без которой не мыслил себе перехода от капитализма к социализму ни один серьезный марксист»[9]

  Ленин указывал, что длительный период «родовых схваток» отделяет социализм от капитализма, что насилие всегда играет роль повивальной бабки при рождении нового общества в недрах старого общества, что буржуазное государство «смениться государством пролетарским (диктатурой пролетариата) не может путем «отмирания», а может, по общему правилу, лишь насильственной революцией» и что «необходимость систематически воспитывать массы в таком и именно таком взгляде на насильственную революцию лежит в основе всего учения Маркса и Энгельса».[10]

  Только те, кто страдает неизлечимой болезнью «парламентского кретинизма», которая отнимает у людей, ею страдающих, «всякий смысл, всю память, всё понимание грубого внешнего мира», могут подписаться под тезисом «мирного перехода к социализму».

  Только те, кто забывают, что «всякое допущение мысли о мирном подчинении капиталистов воле большинства эксплуатируемых, о мирном, реформистском переходе к социализму является не только крайним мещанским тупоумием, но и прямым обманом рабочих, подкрашиванием капиталистического наемного рабства, сокрытием правды. Правда эта состоит в том, что буржуазия, самая просвещенная и демократическая, уже сейчас не останавливается ни перед каким обманом и преступлением, перед избиением миллионов рабочих и крестьян для спасения частной собственности на средства производства. Только насильственное свержение буржуазии, конфискация ее собственности, разрушение всего буржуазного государственного аппарата снизу доверху, парламентского, судебного, военного, бюрократического, административного, муниципального и проч., вплоть до поголовного изгнания или интернирования эксплуататоров наиболее опасных и упорных, установление над ними строгого надзора для борьбы с неизбежными попытками сопротивления и реставрации капиталистического рабства, только подобные меры в состоянии обеспечить действительное подчинение всего класса эксплуататоров».[11]

  Что касается вопроса о том, может ли коренное преобразование капиталистического порядка быть достигнуто мирным путем, без насильственной революции, без диктатуры пролетариата, то вот, как на это ответил Сталин: «Ясно, что нельзя. Думать, что такую революцию можно проделать мирно, в рамках буржуазной демократии, приспособленной к господству буржуазии, – значит либо сойти с ума и растерять нормальные человеческие понятия, либо отречься грубо и открыто от пролетарской революции».[12]

  В своей статье «Проблемы войны и стратегии», следуя по стопам марксистско-ленинской теории и опыта, в частности, в отношении китайской революции, Мао Дзэ-Дун высказался по этому вопросу в следующих выразительных словах: «Центральной задачей революции и высшей ее формой является захват власти вооруженным путем, то есть решение вопроса войной. Этот революционный принцип марксизма-ленинизма верен повсюду; он безусловно верен, как для Китая, так и для других государств».[13]

  И далее: «Опыт классовой борьбы в эпоху империализма показывает, что рабочий класс и трудящиеся массы могут победить вооруженную буржуазию и помещиков только с помощью винтовки; в этом смысле можно сказать, что перестроить мир можно только с помощью винтовки».[14]

  Именно эти вышеприведенные, фундаментальные положения марксизма-ленинизма, полностью подтвержденные историческим опытом, предаёт хрущевский ревизионизм.

  В. И. Ленин подчеркивал снова и снова, что империализм в силу его коренных экономических свойств «… отличается наименьшим миролюбием и свободолюбием, наибольшим и повсеместным развитием военщины. «Не заметить» этого при рассуждении о том, насколько типичен или вероятен мирный или насильственный переворот, значит опуститься до самого дюжинного лакея буржуазии»[15]

  В то время, когда небольшая группа империалистических стран, в особенности, американский империализм, содержит сотни военных баз за рубежом, когда один только американский империализм тратит $ 540 млрд. (или $ 23 000 в секунду) на свой ежегодный военный бюджет — сумму, превышающую общие военные расходы остального мира, когда сотни тысяч империалистических солдат оккупируют другие земли и ведут захватнические грабительские войны, убивая миллионы невинных мужчин, женщин и детей, как, например, в Афганистане и Палестине, когда империализм, в союзе с самыми реакционными монархическими, диктаторскими и средневековыми режимами, делает всё возможное, чтобы подавить национально-освободительное движение и пролетарскую революционную борьбу, когда империалистические державы, вооруженные до зубов, готовы утопить в крови революционную борьбу в стране и за рубежом — в таких условиях говорить о мирном, парламентском пути к социализму, как это делают хрущевские ревизионисты, в том числе и наши доморощенные ревизионисты в Коммунистической партии Великобритании (КПВ)- это предоставить неоспоримое доказательство своего безумия или грубо и открыто отказаться от пролетарской революции.

  Но тогда, по самой природе вещей, те, кто страдает неизлечимой болезнью – «…парламентским кретинизмом, который пораженных им держит в плену воображаемого мира и лишает всякого рассудка, всякой памяти, всякого понимания грубого внешнего мира»[16], — ничего не могут сделать на поприще преобразования общества, потому что в своих расчетах опираются на иллюзорную веру в существование мирного, парламентского пути к социализму.

  Само собой разумеется, что, подчёркивая необходимость насильственной революции для свержения буржуазии, марксисты-ленинцы при этом всегда признавали необходимость участия пролетариата в парламентской борьбе при благоприятных условиях. Однако такое участие должно быть направлено на использование парламентской трибуны в качестве средства разоблачения реакционного, гнилого и устаревшего буржуазного строя, на воспитание масс, а не для посева среди них иллюзий относительно «мирного перехода к социализму». Иными словами, пролетариат участвует в парламентской работе с единственной целью — использование парламента для разоблачения буржуазного парламентаризма.

  По словам В. И. Ленина: «Участие в буржуазном парламентаризме необходимо для партии революционного пролетариата ради просвещения масс, достигаемого выборами и борьбой партий в парламенте. Но ограничивать борьбу классов борьбой внутри парламента или считать эту последнюю высшей, решающей, подчиняющей себе остальные формы борьбы, значит переходить фактически на сторону буржуазии против пролетариата.[17]

  В свете вышеизложенного ясно, что те, кому дороги идеалы коммунизма, те, кто привержен делу освобождения пролетариата, а через него — и освобождения всего человечества, не могут не выразить свое полное и безоговорочное согласие с данными заключительными словами Манифеста Коммунистической партии: «Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намерения. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путём насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя. Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего в ней терять, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир. ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!».[18]

  Ко времени XXII-го съезда КПСС (октябрь 1961), хрущевская ревизионистская клика, усилившая свои позиции внутри партии, перешла к систематизации своей неверной линии, проводимой ею, начиная с XX-го съезда, суть которой состояла в «мирном переходе», «мирном соревновании» и «мирном сосуществовании». XXII-й съезд принял насквозь ревизионистскую программу, которая, в дополнение к односторонне подчёркиваемым возможностям для мирного перехода, охарактеризовала мирное сосуществование государств с антагонистическим общественно-экономическим устройством — как общий принцип внешней политики СССР, заменила концепцию диктатуры пролетариата понятием «общенародного государства», а концепцию партии пролетариата — концепцией «партии всего народа». Она заменила марксистско-ленинскую теорию классовой борьбы буржуазным гуманизмом, и буржуазными лозунгами свободы, равенства и братства — прекрасные идеалы коммунизма. Это была программа, характеризующаяся своей оппозицией к революции или завершению революции в тех странах, которые уже стали социалистическими. Она была, по сути, программой сохранения и реставрации капитализма, конечным продуктом которой, к сожалению, должен был стать распад СССР и социалистических стран Восточной и Центральной Европы, а также создание огромных препятствий для пролетарского революционного и национально-освободительного движений.

(Продолжение  следует)

http://work-way.com/literatura/xarpal-brar-perestrojka-polnyj-krax/%D0%B...