Как это было

События августа 1991, а затем и последующий период настолько врезались в моей памяти, что кажется, как будто все это происходило совсем недавно. К счастью, у меня осталось немало документов той поры и записи, которые я делал регулярно. Считаю, что совместными усилиями надо как можно полнее воссоздать происходившее в жизни областной парторганизации, в том числе в период запрета ее деятельности и воссоздания уже обновленной КПРФ. И сделать это так, чтобы имена партийных активистов тех суровых лет были известны в области. Хотелось, чтобы на страницах «Советской Ярославии» появились материалы, написанные Жуковой Н.И., Кудрявцевым А.С., Кудряшовым В.А., Панченко А.М. и другими, кому пришлось возглавлять в тот сложный период районные парторганизации. В те годы и я оказался в эпицентре событий. И хотя мои заметки носят субъективный и даже в определенной мере личностный характер, думаю, что и они позволят читателям составить свое представление о Рыбинской парторганизации тех лет.

Итак, август 91-го. Все последние недели я работал без выходных, к тому же в августе остался за первого секретаря горкома, так как Кудряков А.А. был в отпуске. Навсегда запомню 25 августа. Как обычно, несмотря на воскресенье, уже в начале девятого я был на рабочем месте. Спустя минут сорок неожиданно в мои кабинет заходит полномочный представитель президента РФ в Ярославской области Варухин В.Г. в сопровождении руководящих работников управления внутренних дел г. Рыбинска. Предъявляется мне соответствующий письменный документ, удостоверяющий правомерность предстоящих действий Варухина по реализации Указа Ельцина о приостановлении деятельности КПСС и КП РСФСР.

С Варухиным я был хорошо знаком, так как в конце 80-х он был секретарем парткома КПСС нашего авиационного технологического института. К августу 91-го он уже покинул ряды партии и стал одним из активных «дерьмократов». В последствии таких многие, и я в том числе, стали называть «перевертышами». Что бы не возвращаться к этой теме, отмечу, что сейчас я перестал пользоваться этим термином, так как считаю, что подобным лицам перевертываться не нужно было – просто они предстали такими, какими были всегда.

В программе КПРФ они названы «лжекоммунистами». Именно таковыми являлись Варухин, Зараменский, Садчиков, Лисицын и др. Называю лишь несколько имен рыбинцев, которые хорошо известны всей области. Читатели других городов и районов сами могут продолжить этот список.

Так что разговор у нас с этим моим старым знакомым был очень «милым», после чего были опечатаны кабинеты секретарей горкома, сектора учета и общего отдела, причем печати на них были поставлены лично Варухиным (я еще съязвил – «какая честь»).

«Дерьмократы» праздновали победу – митинговали, слали в адрес Ельцина приветственные телеграммы и письма, клеймили ГКЧП – каждый может убедиться в этом, просчитав газеты тех дней. «Присягать» контрреволюционерам стали, к нашему стыду, и некоторые члены КПСС. Публично через газеты о своем выходе из партии заявляли не только отдельные партбилетчики, но и целые первичные парторганизации. Не скрою, настроение было подавленным. Особенно поражало поведение лиц, которые входили в так называемый партийный актив. Никогда не забуду разговоры тех дней, когда на мое обращение совместно обсудить создавшееся положение я слышал от отдельных собеседников в ответ, чтобы его больше не тревожили, так как из партии он вышел, а некоторые даже и мне предлагали выйти из партии, на что я отвечал, что скорее небо упадет на землю, чем я выйду из компартии. Кстати, и сегодня я тысячекратно могу подтвердить эти слова.

Не могу и сегодня без омерзения вспоминать, как 19-20 августа, в горком один за другим стали приходить члены КПСС для того, чтобы погасить задолженность по членским взносам и как они же после 25 августа, завидев меня, умышленно переходили на другую сторону улицы, только чтобы не встретиться со мной. Жалкие ничтожные людишки! Вообще замечу, что более омерзительного времени в моей жизни, чем период 1991 - 1992 годы, не было. А омерзительно в том смысле, что увидел я истинное лицо отдельных «коммунистов», которые на самом деле были лишь партбилетчиками и приспособленцами. К счастью, даже среди таковых прямых предателей и изменников, перешедших в открытую в лагерь «дерьмократов», а затем вступивших в другие партии, оказалось не столь уж много.

В те же августовские дни ельцинисты попытались оказать дополнительное давление на партработников. В отношении меня, как и двух других секретарей горкома (Кудрякова А.А. и Жукова В.К.), были возбуждены уголовные дела, по которым мы обвинялись чуть ли не в содействии антиконституционному захвату власти (имелась в виду поддержка ГКЧП). Последовали вызовы в прокуратуру, дача письменных объяснений и подписка о невыезде. И хотя вскоре дело было закрыто по отсутствию состава преступления, но нервы это потрепало. Кроме того, партработники оказались без средств существования, причем с их трудоустройством возникли трудности и в конечном счете четверо работников горкома были вынуждены встать на биржу труда. Делались попытки через средства массовой информации дискредитировать партработников в глазах рядовых коммунистов. Кстати, рецидивы этого проявления до сих пор имеют место и в нынешней КПРФ. В общем, делалось все для того, чтобы сломались, сдались, отошли от партийных дел именно профессионалы, те, кто знал дело и умел работать. К сожалению, некоторые сломались. Но далеко не все! И период некоторой растерянности и подавленности, возникший было у меня, продолжался недолго. Разговоры с целым рядом коммунистов вселили уверенность и надежду. А после обсуждения ситуации на бюро горкома, на котором было принято решение продолжать работу при любом стечении обстоятельств, все встало на свои места. Заседания бюро стали проводить регулярно. Замечу, что и после 6 ноября 1991 года, то есть после запрета компартии, они продолжались, и последнее проведено в апреле 1992 года.

Чем ценен этот период нашей работы? Да прежде всего тем, что мы на практике отрабатывали формы и методы работы партийной организации, действующей в нелегальных условиях, в условиях запрета партии, в условиях подполья. В этот период были установлены связи с Центром, за что особая благодарность первому секретарю Ярославского обкома КПСС Калинину Сергею Александровичу, который оказался несгибаемым коммунистом, поддерживал связи с не сломленными членами ЦК КПСС, участвовал в работе ЦК КПСС, прошедшего в нелегальных, а затем и в работе XX партконференции, и не только снабжал нас информацией и документами, но и вселял в нас твердую уверенность.

Именно в этот период сформировался и будущий костяк КПРФ. Членами бюро решались и другие дела была подготовлена и сдана в областной архив вся партийная документация, включая учетные карточки членов КПСС, проводилась работа по взаимодействию с оставшимися первичными парторганизациями, принимались меры по трудоустройству освобожденных партийных работников. Кроме того, участвовали в описи партийного имущества, находившегося в зданиях горкома и общественно-политического центра.

Но работа в нелегальных условиях имеет существенные минусы и прежде всего то, что нет широкой гласности и в нее вовлечен, в общем-то, небольшой круг лиц. В этот период сразу после запрета КПСС и КП РСФСР на территории России стали появляться новые партии, в названии которых было слово «коммунистическая» (ВКПБ, РКРП, СК, РПК и другие). Был соблазн включиться в работу какой-то из них. В конце концов на бюро мы выбрали свою позицию по этому вопросу. Но как донести ее, да и вообще свои соображения о дальнейшей работе коммунистов, до рыбинцев? Это удалось сделать через газету «Рыбинские известия», главный редактор которой Е. С. Куприянов не побоялся в период запрета компартии давать на страницах газеты слово коммунистам, за что ему великое спасибо. 7 февраля 1992 года всю вторую полосу газеты заняла моя статья «И вновь о компартии», в которой я подробно рассказал, что происходит в коммунистическом движении страны, какие созданы новые компартии, каковы их программы, кто их лидеры. Разъяснил и нашу позицию. Цитирую из статьи: «Иногда меня спрашивают в лоб: в какую новую партию вступил я. У меня ответ один - я коммунист и состою в КПСС - КП РСФСР. И я, и другие секретари горкома партии приняли решение: до определения судьбы компартии в Конституционном суде России ни в какие другие партии не вступать». Далее в статье подробно прогнозировались наши действия в зависимости от решения суда: если запрет будет снят, то активно включиться в работу в воссозданной компартии, если запрет не будет снят, то - опять цитирую - «добиваться скорейшего объединения вновь организованных партий в единую партию - правопреемницу КПСС». Эта публикация, этот информационный прорыв дал многое. Поскольку тираж газеты в то время был 45 тысяч экземпляров и ее выписывала практически каждая рыбинская семья, то я получил множество откликов и еще раз убедился, что многие не сломались и готовы включиться в борьбу с антинародным режимом

Но и недруги дали о себе знать - по телефону стали сыпаться в мой адрес угрозы вплоть до физического воздействия. Убедившись в их бесплодии, стали терроризировать жену, но она, к счастью, не из робкого десятка и быстро отшила шантажистов.

Представляю, что было бы, если бы у этой мрази был на меня хоть какой-нибудь маленький компромат. В последующие недели сначала по телефону, а потом у меня на дому состоялось знакомство с целым рядом коммунистов и беспартийных, которые «рвались в бой». Один из них, Н.В. Машков, стал в определенный момент как бы связным. Дело в том, что Конституционный суд затягивался и партия оставалась в «подвешенном состоянии». Продолжать работу в нелегальных условиях смысла уже не было. Да и обстановка в стране требовала поисков путей к открытой деятельности коммунистов. Посоветовавшись в бюро, решили попытаться создать в Рыбинске ячейку РКРП, но с условием, что в случае снятия запрета деятельности КПСС - КП РСФСР немедленно перейти на работу в ее составе. Почему РКРП? Прежде всего потому, что эта партия заявила о себе активными действиями, ее лидеры – Тюлькин, Анпилов, Макашов стали широко известны, более того, активно действовал и областной комитет этой партии в Ярославле, а одним из секретарей обкома РКРП был хорошо знакомый мне, да и не только мне, С.Ю. Смирнов, впоследствии работавший первым секретарем - обкома КПРФ. И вот через Машкова Н.В., работавшего тогда в отделе снабжения одного из предприятий города и регулярно совершавшего командировки в Москву, и была установлена связь с ЦК РКРП, прежде всего с т. Макашовым А.М. и Анпиловым В.И.

Мы получили программу и устав этой партии, размножили их, раздали партийному активу. Но во время работы инициативной группы выяснилось, что большинство коммунистов, с кем был проведен разговор не желают вступать в какую-либо вновь «созданную компартию, в том числе и в РКРП, так как считают, что разбредаться по карликовым партиям никакого резона нет, наоборот, сегодня, как никогда прежде, требуется единство коммунистов.

Надо было искать другой путь. И тогда у ряда коммунистов, и прежде всего у секретарей Вдовина В.А., Пьянкова А.И. и Поддубова Е.С., возникла идея создать местное рыбинское отделение коммунистов. После определенной подготовки было решено в сентябре провести учредительное собрание этой новой общественно-политической организации. Несгибаемый коммунист, бывший замполит одной из войсковых частей А.А. Вольнов сумел решить вопрос о выделении помещения. Составили список кого пригласить на собрание, сделав упор на тех членах выборных органов и работниках партаппарата, которые ничем в негативном плане себя не проявили и вызывали доверие. В конечном счете, при личных встречах или по телефону оповестили о намеченном собрании более восьмидесяти человек. Не скрою, что в тот сентябрьский вечер я очень волновался: придут - не придут, если придут, то сколько, какой получится разговор, с чем уйдем с собрания? К назначенному часу собралось шестьдесят четыре человека - совсем неплохо! И разговор получился серьезным, по-настоящему партийным. Свой доклад я сделал очень откровенным и самокритичным. Доложил, что ни один из членов бюро Рыбинского ГК КПСС к дню проведения собрания из партии не вышел, рассказал о работе бюро в нелегальных условиях, о принимаемых мерах по активизации деятельности коммунистов. Обратился к участникам собрания высказать свое мнение относительно будущей работы коммунистов:

- или ждать развития событий и прежде всего шедшего в то время полным ходом Конституционного суда, продолжая работу узкой группы в нелегальных условиях;

- или включиться в работу вновь образованных компартий;

- или найти новую форму работы коммунистов не в рамках КПСС - КП РСФСР, то есть обойти Указ Президента.

Мнение участников собрания было едино - из подполья, надо выходить. В то же время еще раз была отвергнута идея образования местных отделении новых компартий. «Не надо разбегаться по разным углам, а надо действовать едино» - вот лейтмотив выступлений. Замечу, что эта принципиальная позиция рыбинских коммунистов действует все эти годы, и уверен, что здравомыслящие члены КПРФ Рыбинской организации не поддадутся и теперь на призывы политических провокаторов перейти в какую-либо иную компартию. В конечном счете, было учреждено «Объединение рыбинских сторонников коммунистического и социалистического движения», причем слово «социалистического» добавилось в процессе дискуссии. И надо сказать, что эта добавка оказалась удачной, так как привлекла к работе в «Объединении» не только членов компартии, но и беспартийных патриотов. В общем, получился своего рода прообраз будущего НПСР.

Собрание приняло обращение к жителям Рыбинска и Рыбинского района, напечатанное в местных газетах, в котором оповестило их (жителей), о возобновлении открытой деятельности рыбинских коммунистов и обратилось за поддержкой к тем, «кому небезразлично общенародное дело национального спасения».

Затем был разработан и зарегистрирован в областном отделе юстиции Устав «Объединения», в основу которого был положен устав РКРП.

Собрание избрало руководящий орган – оргкомитет, все члены КПРФ которого затем стали горкома КПРФ.

Дальнейший ход событий подтвердил, что мы выбрали правильный путь. Во-первых, появилась возможность рыбинским коммунистам действовать открыто и гласно в составе единой организации. Важным и общественно значимым в тот период, к примеру, было официально проведенное «движением» празднование 75-и годовщины Великого Октября. В то время как ленинские дни нам приходилось проводить силами инициативной группы без упоминания слов; «коммунистическая».

Во-вторых, независимо от решения Конституционного суда рыбинские коммунисты, согласно уставу получили возможность создания собственных организационных структур - выборных органов, первичных парторганизаций, то есть фактически действовать как политическая организация. И кстати, это позволило нам не прерывать нашу деятельность и в дни, когда после расстрела в октябре 1993 года Верховного Совета РСФСР компартия вновь запрещалась.

В-третьих, создание «движения» позволило заблаговременно подготовиться к возобновлению деятельности КПРФ. В период октября-ноября 1992 года членами оргкомитета «Объединения» была проведена своего рода предварительная перерегистрация членов КПСС, каждый изъявивший желание работать в «Объединении» брался на учет, а в партбилет ему давался вкладыш. В это же время выявился актив, который смог взять на себя организующую роль по созданию первичных парторганизаций.

И когда 30 ноября 1992 года Конституционный суд признал незаконным Указ Ельцина о запрете компартии и было объявлено об официальной перерегистрации коммунистов, у нас в Рыбинске вся подготовительная работа к перерегистрации уже была проведена. 10 декабря 1992 гада оргкомитет «Объединения», включив в его состав еще несколько человек, взял на себя функции инициативного комитета по возобновлению деятельности компартии. К дню проведения общего собрания в большинстве микрорайонов города были сформированы первичные парторганизации, перерегистрацию прошли 460 членов КПСС. Считаю, что организаторы первичных парторганизаций, члены инициативного комитета и члены горкома партии, избранного на собрании 30 января 1993 года заслуживают быть занесенными в золотой фонд городской и областной парторганизации, тем более что абсолютное большинство из них, за исключением сменивших место жительства и умерших, и сегодня активно работают в нашей парторганизации. Вот их имена. Секретари первичных парторганизаций и некоторые заместители: Крылов А.М., Смирнов Л.В., Гусев А.Н., Прддубов Е.С., Беляева В.И., Пъянков А.И., Соловьев В.И., Румянцев С.А., Быкова Е.Н., Витюк В.Д., Смирнов В.П., Парамонов М.К., Абдуллаев Ш.К., Лисицын В.В., Пирожкова Е.Д., Вдовин В. А, Недоуров Ю.С., Мухина Н.В., Зверева Л.С., Иванов Е.А.. Многие из них (Вдовин, Гусев, Демидов, Зверева, Иванов, Крылов, Мухина. Николаев, Поддубов, Пьянков, Смирнов В.П.) были избраны в горком. Кроме них членами горкома стали - Андреев О.Н., Воронин А.Д., Витюк Г.М., Жуков В.К., Заколодкин А.Д., Кудряков А.А., Кузнецов К. К., Лебедев П.Б., Мухин С.А., Соловьев Р.В. Контрольно-ревизионную комиссию возглавил Родионов С.М., бухгалтером была утверждена Мошкова П.Н. Руководство партийной организацией доверили мне.

За годы деятельности парторганизации в составе партактива появились новые люди. В организации много уважаемых коммунистов, и пусть не обижаются те из них, кто в этом повествовании не назван поименно. Но в моем представлении до сих пор самыми надежными и верными товарищами остаются те, кто и в условиях запрета компартии активно действовал, кто взял на себя ответственность и тяжелый труд по воссозданию Рыбинской организации КПРФ, проходившему в условиях антикоммунистической истерии, в период, когда у активистов могли возникать - и для некоторых возникали - сложности на работе, а иногда и непонимание со стороны родных и близких, да и в условиях, будем говорить откровенно, растерянности многих членов партии. Главный итог 1991 - 1992 годов - мы выстояли, сохранили парторганизацию. После II съезда КПРФ, на котором мне посчастливилось быть делегатом с правом решающего голоса, начался новый этап гласной и открытой деятельности коммунистов. В этой деятельности были радости и горечи, успехи и неудачи. победы и поражения. Но это уже темы для других повествований.

Р.В. СОЛОВЬЕВ